Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Черепахин Б.Б.
Труды по гражданскому праву
1. Понятие наследственного правопреемстваУниверсальное правопреемство между гражданами наступает при наследовании. Институт наследования обеспечивает переход прав и обязанностей гражданина умершего, или объявленного в установленном порядке умершим вследствие безвестного отсутствия или безвестной пропажи (ст. 10 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, ст. 12 ГК РСФСР), к другим лицам, указанным законом (ст. 118 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, ст. 418 ГК) или завещанием (ст. 119 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, ст. 422 ГК РСФСР). Этот переход происходит в виде правила в порядке универсального правопреемства.
Как уже отмечено (см. гл. 1 § 1), предметом универсального преемства является вся совокупность прав и обязанностей правопредшественника, переходящая к его правопреемнику (правопреемникам). Таким образом, при наследовании переходит к наследникам имущество наследодателя как единое целое, включая его имущественные права и обязанности, а также связанные с входящими в это имущество имущественными правами права личные (неимущественные). При этом имеется в виду их вхождение в единый правовой институт, например, в институты авторского или изобретательского права. Нередко эти личные права (например, право авторства, право опубликования и т.д.) имеют основополагающее значение для связанных с ним прав имущественных. Следовательно, эта взаимосвязанность имущественных и личных (неимущественных) субъективных гражданских прав ни в какой мере не принижает значения личных (неимущественных) прав. Такие личные (неимущественные) права, как право на имя, право на честь, право на телесную неприкосновенность, которые неразрывно связаны с личностью гражданина, естественно, не могут переходить на других граждан ни при его жизни, ни после его смерти в порядке наследования.
Существенной особенностью универсального правопреемства, которая особенно четко проявляется в наследовании, является единовременный (единым актом) переход к правопреемнику всех прав и обязанностей, входящих в состав имущества правопредшественника. Для такого перехода не имеет значения знание или незнание участвующих в правопреемстве лиц о составе переходящего имущества, о входящих в него правах и обязанностях.
Существенно важно лишь то, чтобы эти права принадлежали правопредшественнику и на нем лежали эти обязанности на момент, к которому приурочивается их переход к правопреемнику. При наследовании состав прав и обязанностей, переходящих от наследодателя к его наследникам, определяется на момент открытия наследства. На этот же момент определяется, по общему правилу, и круг лиц, призываемых к наследованию.
Необходимо иметь в виду, что переход к наследнику всей совокупности прав и обязанностей наследодателя является общим правилом, из которого есть немало исключений.
Не переходят к наследственным правопреемникам, в том числе и при универсальном наследственном преемстве, такие имущественные права и обязанности, которые тесно связаны с личностью гражданина. К ним относятся права требования, которые предназначены для обеспечения средств существования именно данному лицу - наследодателю (например, право на получение алиментов, на возмещение за увечье или профзаболевание, право пожизненного пользования жилой площадью или иным имуществом и т.д.)[594]; обязанности, которые тесно связаны с личностью обязанного лица - наследодателя, в том числе те, которые связаны с его знаниями и навыками, его квалификацией, его иными личными качествами и обусловленным этими качествами доверием к умершему (например, по договору поручения, по авторским договорам и т.п.).
С другой стороны, не подлежат включению в состав наследственного имущества оставшиеся недополученными наследодателем пособия по государственному социальному страхованию и пенсии по государственному социальному обеспечению[595]. Эти имущественные права не являются гражданскими субъективными правами. Поэтому они не подпадают под действие общих норм наследственного права.
Включение в состав наследства не только имущественных прав, но также и имущественных обязанностей, в том числе денежных долгов наследодателя, вытекает из универсального характера наследственного преемства. Переход обязанностей на наследников должника направлен на ограждение интересов кредиторов наследодателя, которые в лице его наследников имеют как бы продолжение личности должника с его имущественной обеспеченностью.
Разумеется, не исключается возможность такого положения, когда наследодатель не остался должен никому, а потому на его наследников не перешли никакие долги, никакие имущественные обязанности. С другой стороны, закон (ст. 120 Основ гражданского законодательства; ст. 434 ГК РСФСР) учитывает возможность и такого положения, когда долги наследодателя превышают стоимость оставленного им имущества. Мыслим, хотя, конечно, в виде редкого исключения, и такой случай, когда в составе наследства нет ничего, кроме долгов.
Ответственность по долгам наследодателя в порядке универсального правопреемства сочетается в советском гражданском праве (ст. 434 ГК РСФСР) с ограничением этой ответственности действительной стоимостью перешедшего к наследнику имущества, в смысле совокупности имущественных прав, т.е. актива наследства, в их денежной оценке. Иными словами, как удачно сказано в книге Б.С. Антимонова и К.А. Граве: "...предел ответственности наследника перед кредиторами наследодателя - это та денежная сумма, в которую наследство оценивается на момент открытия его"[596].
Такой ограниченный характер ответственности наследников по долгам наследодателя отнюдь не противоречит универсальному характеру правопреемства, поскольку к наследникам переходят все имущественные обязанности наследодателя, могущие перейти по наследству. Ограничение ответственности наследников по долгам наследодателя касается не отдельных обязательств, а каждого переходящего обязательства в равной мере, поскольку не препятствуют этому процессуальные нормы исполнительного производства, устанавливающие определенную очередность удовлетворения претензий (ст. 101 ГК РСФСР и ст. 266 ГПК РСФСР).
По мнению В.И. Серебровского, ответственность наследника по долгам, обременяющим наследство, хотя и связана с универсальным характером наследственного правопреемства, но не является его непременным свойством. К числу непременных свойств универсального правопреемства он относит только переход единым актом и притом непосредственно всех имущественных прав (права собственности, обязательственных требований и пр.), принадлежавших наследодателю на момент открытия наследства[597].
В обоснование этого отрыва пассива наследства от его актива В.И. Серебровский ссылается на то, что наше гражданское законодательство под наследством, точнее под наследственным имуществом, понимает актив наследства, т.е. совокупность входящих в него имущественных прав. Это утверждение само по себе не вызывает возражений[598]. Связывая с принятием наследниками наследства их ответственность по долгам, обременяющим наследство (ст. 434 ГК РСФСР), закон не включает долги наследодателя в состав наследства в узком смысле этого понятия. Однако такая "терминологическая" аргументация не дает оснований считать ответственность наследников по долгам каким-то внешним придатком института наследования, в том числе и по советскому гражданскому праву. Ответственность по долгам, обременяющим наследство, является составной частью этого института как универсального правопреемства.
Разумеется, в очень многих случаях наследство советского гражданина не обременено никакими долгами, но если такие долги имеются, они переходят к наследнику в качестве пассива наследства в силу универсального характера наследственного правопреемства. Иное решение данного вопроса было бы нарушением прав кредиторов, которые имели основание рассчитывать получить удовлетворение своих требований из имущества наследодателя при его жизни. Лишение их этой возможности после смерти должника нельзя признать справедливым. Ведь если бы умерший должник исполнил надлежащим образом и своевременно свои обязанности по уплате долгов, соответствующая часть его имущества не вошла бы в состав наследства. Эти же соображения обосновывают ограничение ответственности наследников размерами перешедшего к ним по наследству имущества. Как правильно отмечает В.И. Серебровский[599], возложение на наследника неограниченной ответственности по долгам наследодателя не только было бы несправедливым по отношению к наследнику, но явилось бы неоправданным улучшением положения кредиторов наследодателя, которые в результате смерти своего должника (наследодателя) получили бы дополнительное имущественное обеспечение, на которое они не рассчитывали при возникновении обязательства.
Теоретически можно представить универсальное правопреемство без перехода обязанностей к правопреемнику, т.е. охватывающее только имущественные права. Однако эта мыслимая разновидность универсального правопреемства вовсе не предусмотрена советским законодательством о наследовании, что, собственно, не отрицает и В.И. Серебровский.
Ответственность наследников по долгам, "обременяющим наследство", охватывает не только переходящие на наследников долги наследодателя, т.е. преемство в пассиве наследства. Наряду с этими долгами "обременяют" наследство некоторые денежные обязательства, возникшие после открытия наследства, но, помимо воли наследников, и, как правило, до принятия ими наследства. Сюда относится покрытие следующих расходов: а) на оплату похорон наследодателя, б) на содержание лиц, находившихся на иждивении наследодателя, в) на управление наследственным имуществом и его охрану[600].
Обязанность оплаты похорон наследодателя вытекает из целевого назначения личной собственности граждан - служить обеспечению их интересов. Осуществление этой последней потребности гражданина справедливо произвести за счет имущества, перешедшего к наследникам. Отсюда и предусмотренная законом обязанность наследников оплатить за счет наследства расходы по погребению. Разумеется, эта обязанность не охватывает издержки роскоши, а равно различные "сопутствующие" издержки, например, на устройство поминального обеда, на оплату совершения религиозных обрядов и т.п.
Иначе следует рассматривать расходы на оплату лечения и ухода за больным наследодателем до его смерти. Эти расходы должен был понести сам наследодатель, а поскольку он их не оплатил, обязанность оплаты переходит на наследников.
Таким образом, "под долгами, обременяющими наследство", нужно понимать гражданско-правовые обязанности имущественного содержания, в том числе, как правило, содержащие обязанность уплаты определенной денежной суммы или передачи имущества, поскольку эти имущественные обязанности не являются неразрывно связанными с личностью наследодателя.
Расходы на управление наследственным имуществом и его охрану не относятся к правопреемству, так как это, собственно, расходы самих наследников. В связи с тем, что принятие наследства имеет обратную силу к моменту открытия наследства, с этого последнего момента все расходы по управлению имуществом и его охране должны нести сами наследники. Если такие расходы произведены в их интересах другими людьми, для наследников возникает обязанность возместить им произведенные в их интересах необходимые и полезные затраты.
Своеобразное положение занимают "обременяющие наследство" расходы на содержание лиц, находившихся на иждивении наследодателя, относящиеся ко времени после открытия наследства. В той мере, в какой они не охватываются нормой ст. 422 КЗоБСО РСФСР, названные расходы не могут быть возложены на наследников, на которых может перейти лишь обязанность доставления содержания несовершеннолетним или нуждающимся нетрудоспособным детям, если умерли их родители или если у родителей нет достаточных средств для содержания детей (примечание к ст. 422 КЗоБСО РСФСР).
Помимо денежных долгов наследодателя и оплаты некоторых расходов, относящихся ко времени после открытия наследства, на наследников переходит обязанность возврата имущества, принадлежащего другим лицам и находившегося в законном или незаконном владении наследодателя. Сюда относится возврат имущества, находившегося у него в арендном либо в безвозмездном временном или пожизненном пользовании, на хранении, в ремонте или для переработки и т.п. законном владении. Сюда же относится переход к наследнику ответственности по виндикационному иску, обусловленный переходом в его владение вместе с имуществом наследодателя спорной вещи. При обоснованности виндикационного требования для наследника возникает обязанность вернуть вещь собственнику.
Обязанности по возврату имущества, не принадлежащего наследодателю, не относятся к долгам, обременяющим наследство. В этих случаях имеет место лишь уточнение состава актива наследственного имущества, исключение из него вещей, не принадлежащих наследодателю (чужих вещей). Такое же исключение из наследственной массы имущества, в него не входящего, имеет место при выделении пережившему супругу его доли в общем имуществе супругов на основании ст. 10 КЗоБСО РСФСР.
Возвращение имущества, не принадлежавшего наследодателю, ложится на обязанность наследников не только как на таковых, но и на общих основаниях как на незаконных владельцев. Поэтому в этих случаях не может быть и речи о включении таких обязанностей в состав пассива наследства и удовлетворении их вместе с долгами наследства "в пределах действительной стоимости наследственного имущества" (ст. 434 ГК РСФСР).
Сколько бы ни было кредиторов наследодателя ко времени открытия наследства и какова бы ни была общая сумма их долговых требований, они не могут рассчитывать на удовлетворение своих требований за счет имуществ, не принадлежавших наследодателю при его жизни, а потому не входящих в состав наследственного имущества (актива наследства).
С другой стороны, эти обязанности по возрасту чужого имущества должны быть выполнены наследниками всегда в полном объеме. Никакая конкуренция требований кредиторов наследодателя в таких случаях не может иметь места. Поэтому не имеют применения и нормы об очередности удовлетворения различных требований, а равно об их удовлетворении по соразмерности в пределах определенной очереди[601].
Если бы кредиторы наследодателя пожелали обратить взыскание именно на такие "чужие" для наследодателя вещи, собственники последних имели бы право предъявить иски об исключении этих вещей из описи или потребовать их возврата при помощи виндикационных исков[602].
Особо должен быть рассмотрен вопрос о переходе в порядке наследственного преемства авторских прав, в том числе не только имущественных, но также и неимущественных правомочий, охватываемых в едином комплексном институте авторского права.
Наличие некоторых ограничений, касающихся перехода имущественных и особенно личных (неимущественных) правомочий автора к его наследникам, бесспорно, имеет место в советском авторском праве. Поэтому можно согласиться с В.И. Серебровским в том, что "правовое положение наследника как правопреемника автора не совпадает с правовым положением самого автора"[603].
Действительно, авторское право для самого автора ограничено продолжительностью его жизни, еще более ограничено определенным кратким пятнадцатилетним сроком для его наследников. Этим существенно отличается авторское право и наследование авторского права от бессрочного по своей природе права личной собственности и его перехода в порядке наследственного преемства.
Статья 105 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик предусматривает ограничения авторского права наследников, предоставляя законодательствам союзных республик устанавливать "пределы осуществления наследниками авторских прав, в частности, пределы выплаты им авторского вознаграждения в зависимости от его суммы, но не свыше 50% вознаграждения, которое причиталось бы самому автору"[604].
Эти ограничения не распространяются на наследников авторов открытий и изобретательских предложений. На основании ст. 108 Основ: "Право получить диплом умершего автора открытия, а также вознаграждение за открытие переходит по наследству в установленном законом порядке". В силу ст. 115 Основ: "Право получить авторское свидетельство или патент на изобретение, удостоверение на рационализаторское предложение, а также основанное на патенте исключительное право на изобретение переходят по наследству в установленном законом порядке".
Наряду с этими бесспорными положениями рядом авторов, в том числе В.И. Серебровским, высказано мнение, по которому по наследству могут переходить только имущественные права автора; к личным же правам автора вообще неприменимо понятие наследования; "преемства в праве, которое является личным, быть не может"[605].
Между тем эта точка зрения не может быть признана теоретически обоснованной и соответствующей нормам советского авторского права. Утверждение, что ст. 28 Закона об авторском праве РСФСР не является нормой авторского права[606], противоречит ее тексту, ст. 28 предоставляет наследникам автора право давать согласие на внесение дополнений, сокращений и вообще изменений в само произведение, заглавие, в обозначение на нем имени автора, а равно снабжение произведения иллюстрациями, впредь до истечения срока действия авторского права (право на неприкосновенность произведения)[607]. Все эти изменения при жизни автора издатель был вправе вносить с согласия автора (Основы авторского права СССР, ст. 18), а после смерти автора - с согласия его наследников.
Таким образом, принадлежавшее автору право на неприкосновенность созданного им произведения после его смерти переходит к наследникам в составе правомочий перешедшего к ним авторского права на срок, на который к ним переходит авторское право в целом. Трудно понять, почему это не означает перехода права на неприкосновенность произведения именно в порядке наследственного преемства по закону или по завещанию[608].
Те же соображения могут быть высказаны по поводу ст. 24 Закона об авторском праве РСФСР. Переуступка приобретенного издательством права на издание произведения другому издательству допускается только с письменного согласия автора, а после его смерти - его правопреемников.
Таким образом, в составе производного авторского права вместе с правом на опубликование произведения к наследникам переходит право давать или не давать согласие на переуступку приобретенного издательством права на издание произведения другому издательству. Того же мнения придерживается В.И. Серебровский. Отрицает и в этом случае переход в порядке наследования И.А. Грингольц[609].
Статья 105 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, устанавливая переход по наследству авторского права, несомненно, имеет в виду переход всего комплекса правомочий, входящих в состав авторского права (ст. 98), за исключением права авторства, которое неотделимо от личности автора.
Бесспорно, имеется в виду переход не только имущественных, но и личных (неимущественных) правомочий при наследовании права на открытие (ст. 108) и права на изобретательское предложение (ст. 115).
Изложенное приводит к выводу о том, что авторское право переходит в целом к наследникам автора в составе имущественных и личных (неимущественных) правомочий[610]. Из личных авторских правомочий только неотделимое от личности автора право авторства, не отчуждаемое при жизни автора как по его воле, так и помимо его воли, не может перейти и к наследникам автора. Все остальные имущественные и неимущественные правомочия автора переходят к его наследникам на пятнадцать лет за исключением авторского права на произведения хореографические, пантомимы, кинематографические сценарии и фотографические произведения (ст. 11 и 12 Основ авторского права СССР). Эти права переходят к наследникам лишь на неистекший ко дню смерти автора остаток установленного в законе срока (ст. 15).
Переход в порядке наследования личных (неимущественных) правомочий автора не противоречит общему положению о непередаваемости личных прав гражданина, из которого этот переход является исключением, специально оговоренным в законе. Наоборот, имущественные права переходят к наследникам в виде общего правила, из которого есть определенные исключения.
Именно эти соображения, учитывая непередаваемость прочих личных (неимущественных) прав, позволяют без существенной неточности говорить о наследстве как совокупности имущественных прав и обязанностей - наследственном имуществе.
Примечания:
|
