Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Базанов И.А.
Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства.
§ 60. Национальный конвент. Закон 9 messidor an IIIДеятельность конвента в исследуемой нами области организации ипотечного режима характеризуется уже резко новаторскими чертами, как вообще законодательная деятельность этой революционной фазы. 9 messidor an III (27 июня 1795 г.)[937] издается декрет, предназначенный выполнить давнее обещание революционного правительства - поставить вотчинно-ипотечный оборот на твердую почву. Декрет содержит целый ипотечный устав, регулирующий самым обстоятельным образом ипотечное право не только формальное, но и материальное. Устав содержит 278 артиклов и заслуженно носит название Code hypothé-caire. Существенное новшество его - это создание, наряду с прежней римской акцессорной ипотекой, новой юридической организации - ипотеки на самого себя. Новая организация создана в целях мобилизации реального кредита, и потому она отличается во всем, что касается ее оборотоспособности, от старой ипотеки. Между обеими формами реального кредита предоставляется гражданам свободный выбор. Что же касается старой ипотеки, то в регулировании ее оборота устав скомпоновал в общем и целом старые мотивы, нам уже известные из очерка эдиктов 1673 и 1771 г., лишь сведенные в один устав. Кодекс содержит чисто ипотечную систему; отношения собственности регулируются в нем лишь настолько, насколько это нужно для успеха ипотечного оборота. Устав характеризуется значительной внешней систематичностью, хотя и нельзя сказать того же про внутреннюю принципиальность его предписаний. Наконец, из посторонних источников мы узнаем, что хотя творцы его и замалчивали уделяемое при создании его внимание к прусскому режиму дворянских земельных банков, созданных Фридрихом В., режиму ипотечного устава 1783 г., созданному им же, и австрийскому режиму LT., так как в ту пору было опасно открыто высказывать, что обновленная Франция с пользой может приглядеться к организациям погрязших в феодализме немецких стран, - тем не менее творцы декрета не только приглядывались к порядкам означенных стран, но чуть ли не ездили туда изучать под секретом тамошние ипотечные организации[938].
I. Ипотечные установления[939]. В каждом дистрикте, в главном административно-судебном центре его, учреждается бюро хранения ипотек, а в Париже - генеральное бюро хранения ипотек. Эти бюро были, как и раньше и позднее во Франции, самостоятельными установлениями, отдельными от судов и не имевшими свойств судебных органов.
Дистриктное бюро подразделяется на столько отделений, сколько существует в дистрикте нотариальных бюро для совершения официальных актов сделок по закону 5-19 декабря 1790 г. И книги в бюро хранения ипотек ведутся отдельно для каждого из нотариально-крепостных округов и никоим образом не соединяются и не смешиваются.
Личный состав местных (дистриктных) бюро хранения ипотек образуют: 1) хранитель ипотек (conservateur des hyp.), который один только и подписывает ипотечные свидетельства (cédules hypthécaires, см. ниже) для всех округов дистрикта; 2) необходимое число подчиненных хранителю агентов для одного или нескольких смежных округов, сообразно условиям и потребности. Хранитель сносится с генеральным хранителем в Париже и состоит под его надзором.
Генеральное бюро хранения ипотек в Париже состоит под управлением генерального хранителя, назначаемого законодательным корпусом наравне с членами директории, ни от какого министерства не зависящего и по рангу стоящего выше министров. Правительство имеет над ним право надзора.
Правильность действий этих установлений санкционируется как дисциплинарной ответственностью чиновников, так и имущественной - перед потерпевшими гражданами.
В первую очередь отвечают хранители дистриктных бюро. Отвечая за все, происходящее в их бюро, они имеют регрессивный иск против подчиненных им агентов. Субсидиарно, именно в случае недостаточности имущества дистриктных хранителей, отвечает генеральный хранитель. В этих целях как местные, так и генеральный хранители при вступлении в должность представляют cautio в виде ипотек на свободные от ипотек недвижимости.
II. Ипотечные книги[940]. В очерченных дистриктных бюро ведутся для каждого нотариально-крепостного округа по восемь реестров: 1) реестр поземельных деклараций и протоколов экспертизы; 2) реестр для актов отчуждения недвижимости, добровольного и принудительного, и для отметок о ревиндикации собственности; 3) хронологический реестр для записи ипотечных требований, требований ипотечных свидетельств из бюро (cédules hyp.) и выдачи последних; 4) реестр для записи цессий ипотечных требований и оппозиций цессионариев; 5) реестр погашений ипотечных требований и ипотечных свидетельств; 6) главная ипотечная книга (le livre de raison des hypothégues), состоящая из 2 частей: I часть представляет экстрактивное изложение двух первых реестров, II часть содержит тоже экстрактивное изложение трех следующих реестров; 7) алфавитный указатель к главной ипотечной книге; 8) реестр исходящих актов, содержащих извлечения из ипотечных книг, и записи пошлин.
Таким образом, закон делает многое для придания обозримости своим ипотечным книгам, специализируя их по округам и правоотношениям и снабжая их алфавитным указателем и экстрактом. Декрет кое-что делает и для предметной системы ведения книг, полагая в основу сделок о недвижимостях поземельные декларации, представляющие описание недвижимостей (ниже)[941]. Но почему же было бы не соединить все данные в табеллярной форме, как это практиковалось в других странах, и почему бы не установить исключительно предметную систему ведения книги вместо смешанной? Ответ на вопрос мы встретим позднее такой: предметная система (по имениям) напоминала французам унизительный феодальный строй, где лицо было прикреплено к земле; Франция же выдвигает личность на первый план, потому и система книг должна быть личной[942]. Через сто лет французы стали рассуждать иначе.
Декрет строжайше предписывает тщательность и аккуратность изготовления, ведения и хранения всех этих книг. В духе времени и учреждения провозглашается начало внешнего публицитета всех 8 реестров. Все они публичны и открыты для осмотра всем гражданам; требуются только меры предосторожности да пошлины в пользу чиновника, присутствующего во время обзора реестров публикой. Но акты, относящиеся до ипотечного дела, не обязательно публичны, хотя допускается выдача с них копий за пошлину.
Отличительной чертой французского права всегда служило начало, что недвижимости привлекаются к режиму лишь по мере вступления их в ипотечный оборот. Единовременной и принудительной меры подчинения режиму всех недвижимостей во Франции никогда не встречалось. Такой меры не знает и декрет 9 mess.[943]
Эта ипотечная система и является основой ипотечного оборота.
III. Возникновение ипотеки. Уже в момент возникновения ипотеки выражается резкое различие прежней, простой ипотеки и ипотеки на самого себя.
1. Простая ипотека возникает путем записи в ипотечный реестр титула ипотеки[944].
а) Титулами ипотеки служат, по закону 9 mess., только договор и судебное решение. Законные ипотеки открыто исключаются[945], что характеризует закон 9 mess. как чисто революционное законодательство. Договорные ипотеки сопровождают по-прежнему всякое обязательство имущественного характера, облеченное в форму автентического акта[946]; по-прежнему она генеральная, так что кредитор вправе на основании обязательственного автентического акта потребовать записи ипотеки на все имущество должника, и не только наличное, но и в будущем имеющее поступить в его распоряжение[947].
Судебные ипотеки закон знает двух видов: 1) ипотеки, покоящиеся на судебном приговоре, и 2) ипотеки, покоящиеся на судебном признании частного акта обязательства[948]. Судебная ипотека также генеральная[949]. И тут закон верен французским традициям.
b) Но одного титула теперь уже недостаточно для возникновения ипотеки; ипотека возникает только путем записи титула в книгу; эта запись и завершает окончательно установление ипотеки[950]. При записи генеральная ипотека все же остается генеральной.
Записанная ипотека поражает все недвижимости должника, лежащие в округе, где совершена запись, и не только наличные, но и имеющие в будущем принадлежать должнику[951]. Специалитет объекта декрет знает лишь крайне относительный: все имения, расположенные в одном дистрикте, настоящие и будущие, поражаются ипотекой в силу одной записи; и только для имений, расположенных в разных дистриктах, требуется столько записей, сколько дистриктов.
Запись совершается по требованию кредитора, имеющего автентический акт, содержащий титул ипотеки[952]. Уже совершая этот акт, должник подвергает себя ипотеке, и его согласие на запись ипотеки в книгу не требуется ни в какой форме. Но должник привлекается к своеобразному участию при записи ипотеки, именно к совершению поземельной декларации (declaration fonciére des biens)[953]; эта декларация представляет род кадастра, или описания недвижимостей, крайне элементарного и общего. Должник совершает такую декларацию отдельно для недвижимостей, ему принадлежащих и расположенных на территории отдельной общины; но декларации должны быть совершены обо всех недвижимостях, расположенных в округе ведомства бюро хранения ипотек, в котором состоялась запись ипотеки; декларация совершается по установленной форме. Лишь в такой малозначащей форме декрет и делает шаг к специалитету субъекта ипотеки. Собственник выполняет обязанность совершения декларации по требованию кредитора, под страхом навлечь на себя невыгодные последствия в случае несовершения декларации; именно, против собственника, не совершившего декларации в течение 1 месяца, кредитор может приступить немедленно к взысканию долга. Если из декларации окажется, что имущества недостаточно на обеспечение долга и должник не имеет предложить дополнительного обеспечения, кредитор вправе немедленно приступить к взысканию необеспеченной доли долга. Но кредитор может и отказаться от права взыскания в обоих случаях[954].
С другой стороны, и должник вправе требовать судебным порядком освобождения некоторых своих недвижимостей от ипотечного бремени, если докажет, что кредитор достаточно обеспечен ипотекой на прочие недвижимости его. Достаточной признается обеспеченность тогда, когда капитальная цена обремененных недвижимостей превышает на 1/4 сумму обеспечиваемого долга[955].
Запись должна быть совершена в течение 1 месяца со дня возникновения титула. И тогда записанная ипотека датирует с момента совершения ипотечного акта или произнесения судебного приговора. Иначе ипотека датирует со дня совершения записи[956].
Запись и ипотечная книга снабжены по декрету fides publica; всякий приобретатель ипотеки, доверившийся книге, защищается в своем праве против ревиндикаций недвижимости со стороны истинного собственника, раз только из книги не было ясно, что право собственности установителя ипотеки оспаривается. Таким образом, книга в отношении ипотечного оборота легитимирует книжного собственника на распоряжения недвижимостью. Пока в книге не указано, что имение уже перешло к другому собственнику, действия книжного собственника обязательны для материального собственника[957]. Декрет не различает даже добросовестного и недобросовестного третьего приобретателя ипотеки. Но защиты третьего приобретателя ипотеки против возражений о порочности ипотеки из материального отношения последней декрет не устанавливает.
Декрет знает и специалитет суммы ипотечного требования и требует специалитета с такой настойчивостью, что автентический акт ипотеки, не указывающий точной суммы требования, не служит и титулом ипотеки[958].
В заключение скажем, что декрет не допускает записи ипотеки против сингулярного преемника должника[959], что вполне понятно, так как договор ипотеки еще не устанавливает вещного права, которое было бы действительно против всякого владельца недвижимости.
2. Ипотека на самого себя возникает в гораздо более сложном процессе, чем простая ипотека, что объясняется особенно острым характером ее. Ипотека на самого себя может возникнуть исключительно только по воле самого собственника; она может быть только "добровольной", но не "принудительной", как выражается декрет; она предназначается исключительно для целей развития реального кредитора и ни для каких других целей[960]. Возникает она путем выправления собственником недвижимости особого ипотечного свидетельства (cédules hypothécaires), имеющего точно определенную форму[961].
Всякий гражданин, желающий выправить ипотечное свидетельство на свою недвижимость (cédule hyp.), обязуется предварительно, если уже раньше не сделал этого, представить, в установленной другим законом от того же 9 mess. an. форме, поземельную декларацию подлежащих обременению ипотекой недвижимостей и оправдать ее перед хранителем ипотек, и не может воспользоваться для этого декларацией, представленной предшественником его по праву; все это - под страхом недействительности акта реквизиции и ипотечного свидетельства; хранитель, в свою очередь, отвечает за точность выполнения указанных предписаний декрета[962].
Просьба о выдаче ипотечного свидетельства, представляющая собой абстрактное одностороннее волеизъявление собственника, направляется к хранителю ипотек. Последний прежде выдачи ипотечных свидетельств направляет их для зарегистрации в нотариально-крепостное бюро (bureau de la perception des droits d'enrégistrements), существующее в центральном месте дистрикта (согласно закону 5-19 декабря 1790 г.), т.е. бюро, где изготовляются все автентические акты, служащие титулами ипотек простых[963].
Для большей обеспеченности кредиторов, без которой ипотека на самого себя не имела бы значения для оборота, декрет устанавливает высший предел задолженности имений при этой ипотеке, именно 3/4 цены имений "капитальной или продажной", включая и сумму ипотек, уже существующих на имениях. Хранитель ипотек, управо-моченный на выдачу ипотечных свидетельств, является поручителем (garant) за капитальную сумму долга, значащегося в ипотечном свидетельстве, и за размер ипотечных кредитов, предшествующих выправке свидетельства[964].
Ввиду такой ответственности хранителя ипотек и ввиду общей надежности ипотеки на самого себя декрет делает даже отступление от традиций французского права и вооружает хранителя ипотек известного рода легалитетом, не встречающимся при установлении простой ипотеки. Чтобы дать хранителю ипотек возможность судить о праве собственности просителя и цене недвижимостей его, проситель обязуется сообщить хранителю немедленно же и под распиской (sous ré-cépissé): 1) точные сведения о титулах собственности на обременяемые недвижимости, о вещных правах на недвижимости, о последних протоколах оценки или экспертизы недвижимостей и других документах, служащих базой поземельной декларации; 2) извлечения из кадастровых книг поземельного налога (rôle de la contribution foncière), относящиеся до недвижимостей просителя и доказывающие величину котизации недвижимостей по налоговым отношениям за текущий и предшествующий годы[965]. Эти данные представляются перед открытием экспертизы недвижимостей, если последняя необходима, иначе же - во время выдачи ипотечного свидетельства[966]. Но хранитель ипотек может и не ограничиться этими данными и может привлечь не только данные, служащие теперь делу взимания пошлин в нотариально-крепостных установлениях, но и данные, накопившиеся в дореволюционных установлениях, служивших тем же задачам[967].
В течение 10 дней от реквизиции ипотечных свидетельств хранитель, составив свое представление о ценности имений и свойствах их, обязан письменно объявить просителю, не желает ли он оспаривать поземельную декларацию в ее исправленном виде, и если желает, почему[968].
Если из представленных просителем данных о принадлежности просителю права собственности на недвижимости хранитель усмотрит, что данных недостаточно для доказательства права собственности просителя, вопрос о выдаче ипотечных свидетельств остается открытым. Тогда проситель благоволит представить удостоверение от муниципального правления (corps municipal) по месту нахождения недвижимостей в том, что проситель официально считается за собственника недвижимости; или же проситель должен дать cautio в ипотеках, в размере капитальной цены имений, принадлежность которых ему подвержена сомнению. Иначе свидетельство не выдается до разрешения сомнительного вопроса дистриктным трибуналом[969].
С другой стороны, если хранитель ипотек найдет, что цена имений, как она указана в поземельной декларации просителя, преувеличена, он предпринимает оценку имения через экспертов, своими заботами[970].
Будет ли предпринята экспертиза или не будет, все равно ипотечное свидетельство не может быть выдано хранителем ипотек ранее 1 месяца со дня поступления к хранителю ипотек просьбы о выдаче его, под страхом ответственности[971]. Смысл этого предписания заключается в том, что ипотечное свидетельство дает ипотеку с момента поступления просьбы о выдаче ипотечного свидетельства[972], точно так же, как простую ипотеку дает автентический акт обязательства или судебный приговор с момента их совершения, если последние предъявлены к записи в течение 1 месяца. Во избежание того, что ипотека на самого себя окажется уступающей по старшинству простым ипотекам или что она вместе с простой ипотекой, старшей по приоритету, чем она, превысит 3/4 цены недвижимостей, и требуется указанный месяц выжидания. И хранитель ипотек обязуется наблюдать, чтобы сумма ипотеки на самого себя и простой ипотеки, старшей по приоритету, не превышала 3/4 цены недвижимостей, под страхом ответственности[973].
Но, с другой стороны, испрошенное ипотечное свидетельство должно быть взято собственником в течение 10 лет со дня предъявления просьбы, иначе требуется новое производство и прошение[974].
Ипотечные свидетельства выдаются на сроки и в coupures, определяемых просителем[975]. Срок не может превышать 10 лет[976]. Тотчас, как ипотечное свидетельство вручено просителю, последний получает свободное распоряжение им[977]. Ипотечное свидетельство представляет собой абстрактный, формальный односторонний акт, содержащий обязательство собственника обремененной ипотекой недвижимости - уплатить из поименованной в акте цены недвижимости в пользу держателя акта указанную в акте денежную сумму[978]. Имя держателя в самом свидетельстве не указывается, но оно обозначается в бланковом индоссаменте, на спине свидетельства. Свидетельство есть носитель права. Пока оно не выдано собственнику на руки, последнему нечем и распорядиться. И в реестр вносится отметка "о выпуске ипотечного свидетельства"[979].
Ипотека на самого себя специализируется не только в отношении суммы требования, но и в отношении предмета. Поражаемые ею недвижимости перечисляются с точностью в ипотечном свидетельстве[980]. Однако специализация имений и тут относительная. Долг не поражает лишь будущих имений да не поименованных в свидетельстве. Но он нераздельно и во всей своей целости падает на все поименованные имения в их совокупности. Получается, в конце концов, та же генеральная ипотека или, в лучшем случае, солидарная, но не специальная.
Внутренний публицитет записи такой ипотеки уже указан выше. Так, во все времена цель обеспечения живого ипотечного оборота преследовалась сходными между собой правовыми ипотечными организациями.
IV. Предмет ипотеки составляют по декрету только недвижимости - реальные и идеальные[981].
V. Лица, способные установить ипотеку на самого себя, - это все дееспособные граждане; лица, на недвижимости которых может быть установлена простая ипотека, - это все граждане[982].
VI. Правоотношение ипотеки. Декрет определяет ипотеку как вещное право на недвижимости обязанного лица, предоставленное кредитору в обеспечение обязательств, заключенных с должником[983] и сводящееся в конце концов к полномочию неудовлетворенного по личному требованию кредитора, - требовать в судебном порядке отчуждения заложенной недвижимости, в чьих бы руках последняя ни находилась, с целью извлечения этим путем цены недвижимости на покрытие личного требования[984]. Но мало этого. Ипотека, по мысли декрета, стоит в отношении личного обязательства более чем в положении акцессория к личному требованию; она является всегдашним и невольным спутником всякого личного обязательства, облеченного в автентическую форму. Всякий, вступающий в обязательство такого рода, eo ipso навлекает генеральную ипотеку на свои недвижимости, при соблюдении законом установленной инскрипции. Тут декрет верен дореволюционному правообразованию. И это определение декрет относит одинаково к обеим ипотекам. Однако если это определение еще можно принять для простой ипотеки, которая, по декрету, защищается fides publica ипотечной книги, по-видимому, только против последствий эвикции, а не пороков личного требования, ею обеспечиваемого[985], то это определение уже совершенно неправильно для ипотеки на самого себя. Последняя характеризуется всецело чертами самостоятельного реального бремени на недвижимость, не связанного при возникновении своем даже наличностью личного требования[986], а в циркуляции не подверженного уже вовсе никаким возражениям, следовательно, и возражениям из личного требования[987] (которого тут и нет). С другой же стороны, если полагаться на букву ипотечного свидетельства и закона, предписавшего формулу свидетельства, то уже для декрета 9 mess. мы получаем строение современной ипотеки, которое позднее выдвигалось восторженными германистами как существенно отличное от строения римской ипотеки; именно, по декрету 9 mess., сказали бы восторженные германисты, ипотека на самого себя имеет на стороне ипотечного должника, собственника обремененной недвижимости, обязанность к положительному действию, к уплате долга ("je: m'oblige de payer":), в противоположность римской ипотеке, где собственник обремененной ипотекой недвижимости обязывался лишь терпеть воздействие кредитора на заложенную вещь. Указанная обязанность к положительному действию, далее, существует в силу обладания обремененной недвижимостью; отсюда, по выражению восторженных германистов эпохи повышенного национального настроения, современная ипотека, в том числе и ипотека декрета 9 mess., есть Réalobligation, где личность должника определяется этим обладанием. Наконец, как увидим ниже, самое осуществление современной ипотеки, в том числе и ипотеки декрета 9 mess., происходит не по-римски, а по-германски, и даже как будто сходно с осуществлением долговых требований, именно оно происходит не в порядке непосредственного воздействия кредитора на заложенную вещь, а как будто в порядке осуждения собственника заложенной недвижимости к уплате долга, под угрозой направления взыскания на заложенный предмет в порядке общей экзекуции. Различие осуществления ипотеки и иного долгового требования будет состоять тогда лишь в том, что тут экзекуция направляется на все имущество должника, а там она ограничивается только заложенной недвижимостью по той причине, что должник отвечает только этим предметом и в качестве собственника этого предмета[988].
Констатированием черт современной ипотеки, и притом самостоятельной ипотеки в строении ипотеки на самого себя, известной декрету 9 mess., я пока и ограничусь, оставляя более точный разбор учения до позднейшего времени, когда наберется больше материала для проверки германистической конструкции ипотеки. Здесь же, подводя итоги только что сказанному, замечу, что согласно декрету 9 mess. ипотека, во всяком случае, будет вещным бременем на недвижимость, в силу которого из недвижимости извлекается ценность в пользу управомоченного; но в одном случае, именно при ипотеке на самого себя, это бремя не примыкает уже решительно ни к какому личному требованию и является самостоятельным, тогда как в другом случае, именно при простой ипотеке, оно примыкает к вне его стоящему личному требованию, которому, по мысли закона, оно и служит обеспечением.
VII. Порядок ипотек, или приоритет их, определяется: для простых ипотек, своевременно записанных, моментом возникновения титула, для ипотек на самого себя - моментом подачи прошения о выдаче ипотечного свидетельства; для несвоевременно предъявленных простых ипотек - моментом записи их в ипотечный реестр[989]. Декрет не допускает никаких привилегий и молчаливых ипотек и делает исключение только для поземельного налога за текущий и один истекший год и для права собственника недвижимости на арендную плату[990]. Такое ограничение даже привилегий и полное исключение легальных ипотек является крайне благоприятной мерой для развития реального кредита и, в свою очередь, характеризует декрет 9 mess. как резко новаторский или революционный памятник.
VIII. Уступка ипотечных кредитов регулируется на существенно различных началах для ипотеки простой и для ипотеки на самого себя.
1. Простая ипотека уступает по цессии, облеченной в автентическую форму[991]. Но этот автентический акт цессии является только титулом; цессионарий этим еще не становится "собственником" ипотечного требования и не может осуществить ипотеку; он должен еще зарегистрировать титул в ипотечном бюро, где была совершена запись права ипотеки[992]. Иначе цедент легитимируется на распоряжение ипотекой, и всякое освобождение должника или приобретателя заложенной недвижимости от ипотечного бремени, предшествующее предъявлению цессии, имеет силу[993].
2. Совсем иначе дело обстоит с уступкой ипотечных свидетельств. Ни цессия в автентической форме, ни запись цессии в ипотечную книгу тут основательно не требуются как меры волокитные и не согласные с духом мобилизационного института. Само ипотечное свидетельство воплощает ипотечное право, как вексель воплощает личное требование. И ипотечное свидетельство, как вексель, переходит из рук в руки путем простого индоссамента на оборотной стороне акта. И этот индоссамент - бланковый, а не полный[994]. Самое действие индоссамента сходно с вексельным индоссаментом: индоссат является не только субъектом права[995], но и самостоятельным субъектом, против которого не допускается возражений из лиц предшественников[996]. Только индоссамент ипотечного свидетельства подобен вексельному индоссаменту "безоборотному", что понятно и логично, так как ипотечное свидетельство нуждается лишь в быстроте и легкости, но не в усилении обеспеченности путем привлечения к ответственности всех тех, через чьи руки оно переходит, ибо обеспеченность дана полная в виде права ипотеки, не превышающей 3/4 цены обремененной недвижимости, ответственности чиновников за надежность обеспечения и т.д. Только в случае подлога допускается регрессивное требование к индоссанту[997].
3. В заключение учения об уступке ипотеки упомяну вкратце о праве ипотеки на ипотеку. Ипотека третируется в декрете как идеальная недвижимость, могущая сама стать объектом новой ипотеки. Всякий кредитор, имеющий титул генеральной ипотеки на имущество своего должника, получает этим ипотечный титул и на принадлежащую должнику ипотеку. А чтобы получить на последнюю и ипотеку, кредитор должен совершить оппозицию в ипотечное бюро, где записана ипотека должника. Действие оппозиции состоит в том, что она препятствует должнику получить для себя удовлетворение по своей ипотеке в ущерб своему кредитору. Эта ипотека на ипотеку допускается только при простой ипотеке и не допускается при ипотеке на самого себя по вполне понятным причинам[998]. Вторая ведь воплощается в ипотечном свидетельстве и уловить последнее нельзя, а допустить оппозицию к ипотечной книге и в отношении этой ипотеки значило бы убить всю организацию, превратив мобилизационную ипотеку в простую книжную ипотеку.
IX. Прекращение ипотеки регулируется опять неодинаково для простой ипотеки и ипотеки на самого себя. Впрочем, декрет и тут не вполне продумал вводимые им новшества, когда он формулировал общее начало, что ипотека гаснет вместе с личным требованием, обеспечение коего составляет ее задачу[999], и перечислил несколько лишь материальных оснований погашения личного требования. На основании других предписаний декрета вопрос о прекращении ипотеки можно, однако, изложить точнее, чем гласит общая формула декрета.
1. Материальным основанием для прекращения простой ипотеки служит прекращение тем или иным путем личного требования или титула самой ипотеки. Некоторые из этих случаев декрет регулирует специально, как-то: отказ кредитора от ипотеки, уплату долга, новацию и давность. Новация дает ипотеку лишь с момента ее совершения + 1 месяц назад; давность определяется местным правом, но не может превышать 10 лет[1000].
Но так как ипотека по декрету возникает окончательно только путем записи в реестр и этот реестр обладает свойством fides p., то и прекращение ипотеки окончательно совершается только записью в реестр погасительной отметки. Погашение совершается по требованию собственника обремененных недвижимостей, представившего для этой цели автентический акт, доказывающий факт материального прекращения ипотеки. Давность погашает ипотеку ipso jure[1001].
2. Ипотека на самого себя воплощена в ипотечном свидетельстве, и погашение ее совершается путем погашения этого свидетельства или аннулирования его в присутствии хранителя ипотек, и только тогда ипотека на самого себя погашается и по книге. Но 10-летняя давность погашает ипотечное свидетельство ipso jure, и наступление этой давности видно из самого ипотечного свидетельства[1002]. Отсюда возвратившееся ипотечное свидетельство собственник может снова пустить в оборот и неоднократно, и по разным основаниям, как вексель или Handveste[1003].
X. Осуществление ипотеки в порядке экзекуционного производства на заложенные недвижимости в праве декрета характеризуется крайне энергическими чертами, вполне отвечающими общей задаче декрета - поставить ипотечный оборот на твердую почву и в условия небывалой до тех пор обеспеченности. Производство крайне быстрое, внимательное больше к интересам кредитора, чем должника; декрет знает только публичную продажу недвижимости и отказывается принципиально от ввода во владение кредитора и удовлетворения его из доходов недвижимости. Публикации совершаются через органы печати. Адъюдикация дает приобретателю неотъемлемое право собственности, свободное от каких-либо ранее не заявленных притязаний и какого-либо права выкупа со стороны должника. Удовлетворение кредиторов с простой ипотекой совершается по истечении 1 месяца со дня принудительного отчуждения; удовлетворение же по ипотечным свидетельствам совершается немедленно. Все производство отчуждения ставится в живую связь с деятельностью ипотечного бюро[1004].
XI. Приобретение собственности и очистка ипотек. Этот оригинальный институт французского права развит и в декрете.
Очистка ипотек, или очистка недвижимости от ипотек, имеет место при переходе недвижимости, обремененной ипотеками, из рук ипотечного должника в руки третьего лица и целится одинаково удовлетворить как надежности переходов собственности, так и интересам ипотечных кредиторов.
Никакое отчуждение недвижимости, добровольное или принудительное, между живыми совершенное, на каком бы титуле оно ни покоилось, не признается действительным, если ему не предшествует поземельная декларация относительно отчуждаемых недвижимостей. Декларация совершается, в случае добровольного отчуждения, отчуждателем, а в случае принудительного отчуждения - должником, по форме, и представляется в нотариально-крепостное бюро, компетентное на совершение автентического акта отчуждения, без какового акта отчуждение тоже ничтожно. Чиновники этих бюро, в свою очередь, обязаны требовать предъявления поземельной декларации, под страхом личной и имущественной ответственности. Акт отчуждения содержит упоминание о поземельной декларации.
Но приобретатель в силу автентического акта приобретения может стать неотъемлемым собственником лишь при соблюдении двух условий: 1 - он должен объявить и представить копию с приобретательного акта в течение 1 месяца со дня совершения такового в каждое ипотечное бюро, в округе которого находятся приобретенные недвижимости; 2 - уплатить в течение следующего месяца все ипотечные долги и ипотечные свидетельства, заключенные и выпущенные отчуждателем, невзирая на их зрелость, раз только они старше по дате, чем отчуждение, или, по крайней мере, депонировать в кассе дистрикта сумму, способную на удовлетворение по всем им, и сверх того потребовать погашения всех их по ипотечной книге[1005]. Таким образом, при переходе недвижимостей происходит ликвидация ипотек всякого рода[1006].
При несоблюдении предписания п. 1 ипотеки, установленные предшественником после отчуждения им недвижимости, действительны и в отношении отчужденных недвижимостей; другими словами, запись приобретения собственности имеет значение не для самого приобретения, а для легитимации приобретателя на ипотечный (не иной) оборот с имением, как это свойственно строго ипотечным системам. При несоблюдении п. 2 "приобретатель не презюмируется в отношении ипотечных кредиторов собственником обремененной их ипотеками недвижимости, и кредиторы могут, несмотря на акт приобретения и предъявление его в ипотечное бюро, предложить куплю недвижимости третьему лицу, которое даст больше за недвижимость, в форме предписанной для принудительного отчуждения". Срок для осуществления кредиторами такого полномочия не определен[1007]. Таким образом, декрет не отменяет старый институт очистки, а лишь старается приноровить его к новым условиям публицитета ипотек - и для этого прибегает к фикции, истинное значение которой в конце концов то, что публичная ипотека не вредит более приобретению собственности и не нуждается в истинной очистке.
XII. Заключение. Декрет вовсе не регулирует на новых началах оборота недвижимостей в точном значении слова, но регулируемый им ипотечный оборот ставится декретом, по крайней мере в идее, на твердую почву публицитета, а организация ипотеки на собственную вещь своим остроумием и смелостью могла бы соперничать с самыми развитыми организациями реального кредита нашего времени. Все главные недостатки закона заключаются в том, что он не всегда последовательно проводит новые начала и что он слишком теоретичен и слишком резко порывает с правообразованием дореволюционным. Революционная эпоха была крайне неблагоприятна для успешного функционирования такой острой системы. Резкие колебания курса ассигнаций лишили возможности кредитора ссужать под ипотечные свидетельства капитал, так как колебания цены недвижимостей легко могли опрокинуть всякую обеспеченность ссуды и превратить ипотечное свидетельство в ничего не стоящую бумажку. С другой стороны, декрет связывал с новой ипотекой особые цели финансовой политики; ипотечные свидетельства должны были приниматься в государственных кассах в обмен за ассигнации, а ипотечные свидетельства на домены должны были и сами служить основой для выпуска новых ассигнаций и своей обеспеченностью влиять на подъем курса ассигнаций.
Декрет, таким образом, целится добиться не только мобилизации, но и монетизации недвижимостей. И тем не менее декрет уже привился к жизни, и в некоторых областях, особенно в странах coutumes de nantissement, право декрета предпочиталось даже прежнему праву nantissement. Декрет был по идее родствен правовым традициям этих стран. Но в других областях Франции декрет представлялся мудреной и радикальной новинкой, и правительство неоднократно отсрочивало момент обязательного вступления декрета в действие, а в конце концов отсрочило это вступление в действие на неопределенное время вплоть до ревизии права декрета. Это было уже при Директории[1008].
Примечания:
|
