Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 2

§ 27. Право крестьянина-чиншевика на землю

Крестьяне-чиншевики представляли собой лишь одну из категорий среди той пестрой массы вечнонаследственных держателей земли на чиншевом праве, которые сидели как на сельских, так и на городских землях и включали в свой состав самые разнообразные группы держателей - от вплотную примыкавших к зависимым крестьянам земледельцев до мелких помещиков[709] и бюргеров - владельцев городских домов включительно[710]. Столь же разнообразны были и те пути, которыми шло образование этих групп. Одним из них было широкое применение на раннем этапе развития феодального общества прекарного землевладения[711] - в его тесной связи с институтом патро-

ната (коммендации)[712] или "закладничества"[713]. Одновременно с раздачей земель королями в бенефиций церковь[714] раздавала свои земли свободным земледельцам в прекарное владение (precaria data)[715] - обычно на пятилетний срок с автоматическим возобновлением прекария на следующие пятилетия - и в особенности широко принимала от тех же земледельцев их собственные земли с обратной передачей им таковых в прекарное владение (precaria oblata)[716], нередко с прирезкой из церковных земель (precaria remuneratoria)[717].

Постепенно прекарное владение из временного превратилось в пожизненное, вслед за тем во владение нескольких поколений (обычно трех) и, наконец, в наследственное владение. Селясь на церковной земле или передавая церкви в собственность свою землю с обратным получением ее уже в качестве прекария, свободный земледелец обычно отдавал себя под покровительство церкви (патронат, "закладничество") и ценой отказа от права собственности на свою землю[718], а также и от некоторой доли своей личной свободы приобретал себе защиту от других феодалов и от произвола представителей центральной власти[719]. Одни из прекаристов постепенно полностью утрачивали свою личную свободу и превращались в крепостных, другие сохраняли ее и подчинялись административной и судебной власти своих духовных феодалов в качестве свободных держателей своих наследственных участков[720].

Непременным условием подобного наследственного владения являлась уплата чинша (census, cens, Zins, оброк) - в первую очередь в знак признания права собственности сеньора (in recognitionem dominii directi)[721]. Формы и размеры чинша были крайне разнообразны. Наряду с денежным чиншем или взамен его иногда взимался натуральный чинш либо даже отбывались личные повинности[722], но всегда в точно определенном и в значительно меньшем по сравнению с крепостными крестьянами объеме[723]. Как правило, размер чинша и других повинностей, если таковые были установлены, сохранялся неизменным из поколения в поколение, и феодальное право не разрешало сеньору произвольно повышать их размер при переходе участка к наследникам чиншевика или при передаче его другому лицу[724].

Этой определенностью денежных, натуральных и личных повинностей и сохранением личной свободы чиншевое владение - в собственном смысле слова - принципиально отличалось от владения крепостного крестьянина[725]. И сам чиншевик, и его дети оставались лично свободными людьми[726]. Он был вправе покинуть свой участок, если не хотел или не мог эксплуатировать его, причем крайней "ценой" подобной дереликции являлся отказ чиншевика от его личного имущества[727].

Напротив, сеньор, как правило, мог удалить чиншевика только при наличии определенных феодальным обычаем или законом оснований[728], - правда, оснований довольно многочисленных, не говоря уже об общей беззащитности слабого чиншевика от произвола крупного сеньора. Вотчинный суд, в котором сеньор должен был предъявить иск об удалении чиншевика при наличии законного основания к тому[729], менее всего мог, конечно, гарантировать охрану интересов чиншевика. В частности, одним из таких оснований могла явиться неуплата чинша в течение трех лет[730]. Выморочный участок возвращался к сеньору (Heimfallsrecht)[731].

Сопоставляя все указанные признаки, необходимо признать правильной ту квалификацию чиншевого владения, как подчиненной собственности, которую оно получило в отдельных законодательных памятниках феодального общества[732] и у ряда юристов[733]. Свободный чиншевик (censitaire, Zinsmann), как наследственный[734] владелец земельного участка на определенных и не подлежащих изменению против его воли условиях, обладал той долей собственной власти и интереса в чиншевом участке, которая позволяет признать его подчиненным собственником, несмотря на различие социальных позиций сеньора и чиншевика и на наличие некоторой зависимости последнего от первого. Равным образом и сеньор, имевший право не только на чинш и на определенные повинности со стороны чиншевика, но и на ряд других феодальных привилегий (в частности, на баналитеты, на лаудемий - laudemium - при переходе участка в другие руки[735], на получение выморочного чиншевого участка и т.д.), являлся носителем той доли собственной власти и интереса, которая дает основания признать его верховным собственником чиншевого участка.

Под эту квалификацию разделенной собственности могут быть подведены не только те виды чиншевого владения, к которым феодальное право непосредственно применяло данное наименование (ervetinsrecht, Erbzinsrecht в Германии[736], censive во Франции[737], вечночиншевое владение в Западных и Белорусских губерниях царской России[738] или наследственное оброчное содержание в ее Прибалтийских губерниях)[739]. Под нее может быть подведено и владение той части английских "сокменов" ХIII в., которые в качестве свободных держателей вилланских участков уплачивали лорду, как правило, лишь определенную денежную ренту и лишь в виде исключения отбывали некоторые личные - точно определенные - повинности[740], или указанных выше копигольдеров XV-XVI вв., а также ряда свободных, но находившихся все же в некоторой зависимости от сеньора держателей земельных участков в других странах[741], под какими бы наименованиями ни выступало их владение[742].

Подчеркнем еще раз, что понятие разделенной собственности может быть применено лишь к держаниям описанного нами типа, но не к тем, где зависимость свободного держателя от сеньора, обусловленная связью чиншевика с землей и прекращавшаяся с утратой этой связи даже по воле самого чиншевика, перерастала в личную зависимость полусвободного держателя, в "крепость земле и лицу"[743], и не к тем, где доля власти и интереса сеньора снижалась до номинального права на чинш в одно пенни[744] и где чиншевик превращался по существу в полного собственника участка еще задолго до официального объявления его таковым самим законом. Грань между крестьянином-чиншевиком в собственном смысле слова и крестьянином-крепостным, с одной стороны, или свободным собственником участка, обремененного минимальным чиншем (по существу поземельной повинностью типа Reallast), - с другой, была настолько неустойчива, что провести ее на практике нередко было исключительно трудно или почти невозможно, в особенности при постоянных переходах от одной формы к другой. В частности, рецепция римского права привела к значительному сужению сферы чиншевого владения в Германии и помогла феодалам в одних случаях оформить закрепощение свободных чиншевиков путем превращения их в крепостных и приравнения последних к рабам[745], в других - подорвать устойчивость и обеспеченность чиншевого владения путем приравнения его к обычной, т.е. к срочной, аренде земли (locatio-conductio)[746]. Но, как мы имели уже возможность убедиться на примере отношений между сеньором и вассалом, наличие переходных форм и постоянного перемещения граней между различными категориями земельных собственников и держателей земли ни в какой мере не освобождает исследователя от обязанности установить юридическую природу отношения (института), взятого в его наиболее типичной форме.

Отметим в заключение, что признание чиншевиков-крестьян подчиненными собственниками, равно как наличие свободной крестьянской собственности на всех этапах развития феодальной собственности ни в какой мере не означает расширения "феодальной лестницы" земельных собственников, как таковой, как определенной иерархической системы господствующего класса феодалов - в его противопоставлении эксплуатируемому классу крестьян-крепостных. Крестьянин-чиншевик и свободный крестьянин также были феодальными собственниками: один - подчиненным, а другой - аллодиальным, но как непосредственные производители, обрабатывавшие личным трудом свои участки[747], они не входили в ту земельную и военно-политическую иерархическую систему ("феодальную лестницу"), в которую был организован господствующий класс.

Примечания:

[709] Шредер готов даже поставить рядом с мелкими чиншевиками-крестьянами, обязанными к платежу чинша и отбыванию повинностей, более крупных землевладельцев, притом не только несших аналогичные обязанности, но даже и тех, кто нес военную службу (Reiterdienstpflicht) и платил чинш лишь в знак признания своей зависимости (Anerkennungszins – op. cit., S. 881). Гомейер (op. cit., Teil II 2, S. 271), напротив, категорически подчеркивает, что основным признаком отличия чиншевого владения от лена было различие в природе повинностей чиншевика, как "нерыцарских, крестьянских", что чиншевое владение не могло быть леном для уплачивающего чинш (SLehnrecht 13, § 3; см., однако, SLandrecht II 21, § 2). Очень пестрым был и состав английских цензуариев, одни из которых несли конно-вестовую и охранную службу, другие же, наряду со значительными денежными повинностями, отбывали даже барщину (Ф.Я. Полянский. Цензуарии и коттеры в средневековой Англии. Истор. зап., т. XVII, 1946, стр. 182–183 и 193).

[710]  Мы останавливаемся в дальнейшем лишь на правовом положении крестьян-чиншевиков. О городских чиншевиках см.: Heusler. Institutionen, II Bd., S. 175–177.

[711] О прекарном землевладении см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I, стр. 130, 397, 400 и 408. Обширный фактический материал об институте прекарного землевладения, освещаемый с буржуазных методологических позиций, дают: Fustel de Coulanges. Les Origines etc., p. 143–152; Viollet, op. cit., p. 666 et s.; Esmein, op. cit., p. 139–142; Grimm, op. cit., II Bd., S. 92–93 (f. 560); Heusler, op. cit, II Bd., S. 168 ff.; Schröder, op. cit., S. 313–314. – В советской литературе о прекарном землевладении писали: Н.П. Грацианский, указ. соч., стр. 223–225; его же. Traditiones Каролингской эпохи (Сборник статей памяти А.Н. Савина, 1923, стр. 225–226); А.Д. Удальцов. Из аграрной истории Каролингской Фландрии, 1935, стр. 59–62 (примеры прекарных владений IX в. по картулярию Бертинского монастыря); А.И. Неусыхин. Понятие свободы в эдикте Ротари (цитируемый сборник "Средние века", вып. II, стр. 101–103). Термин "precarium (precaria)" применяли и к отношению в целом, и к земельному участку, предоставленному в прекарное владение, и к просьбе об этом предоставлении, обращенной к жалователю; документ, содержавший пожалование, обычно назывался praestaria (Fustel de Соulangеs. Les Origines etc., p. 150–151). Образцы прекарных и престарных грамот Меровингской и Каролингской эпох приведены в цитируемом сборнике Н.П. Грацианского, стр. 34–39; см. там же извлечения из соборных актов и капитуляриев IX в., относящиеся к прекарному землевладению (стр. 40–45).

[712]  Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства: "Чтобы обеспечить себя от насилий чиновников, судей и ростовщиков, они (свободные мелкие крестьяне в Галлии. – А.В.) часто прибегали к защите, патронату какого-нибудь влиятельного лица; так поступали не только отдельные крестьяне, но и целые общины... Патрон ставил им условие, чтобы они передавали ему право собственности на их участки, а он взамен этого обеспечивал им пожизненное пользование последними. Эту уловку усвоила святая церковь и усердно пользовалась ею в IX и Х столетиях в целях расширения царства божьего и увеличения своих собственных земельных владений" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I, стр.127).

[713] О западноевропейском патронате и русском "закладничестве" см.: Fustel de Coulanges. Les Origines etc., p. 248 et s.; Les Transformations etc., p. 524, 683–685. – Esmein, op. cit., p. 177–178. – Н.П. Павлов-Сильванский, указ. соч., 1910, стр. 303 и сл. – С.В. Юшков. Очерки, стр. 113–118.

[714] В феодальную эпоху именно церковь наиболее широко использовала институт прекарного владения. Но он применялся и светскими феодалами.

[715] Примеры preсaria data могут быть приведены и из истории русских феодальных отношений; ср. записи отписные 1461–1464 гг., данные митрополиту Феодосию Борисом Тютшевым и Данилою Блиновым (А.Ю.Б., т. I, N 118/II и III). Примеры precaria data в форме покупки см.: А.Ю.Б., т. I, N 69/III; т. II, N 147/I. – П.В. Черепнин, указ. соч., стр. 43–44.

[716] Precaria oblata применялась не только свободными земледельцами, искавшими покровительства церкви (см. прекарную грамоту – "порядную" – Корелского монастыря, данную 26/VII 1514 г. Роману Кузнецу, передавшему монастырю "деревенку свою" с обязательством "жити в той монастырской деревни до его живота без выряду, а давати... в монастырь празги згоду на год по гривне денег" [Сводный текст крестьянских порядных XVI в., стр. 52–53]), но и землевладельцами, вносившими свои земли монастырям "душам на поминок" и удерживавшими их в своем владении и пользовании на время своей жизни; см. данную Андрея Даниловича 1479–1516 гг. Волоколамскому монастырю ("а держати ми то сельцо за собою до своего живота" – А.Ю.Б., т. I, N 63/XV; ср. Н.П. Павлов-Сильванский, указ. соч., 1910, стp. 388–389) и данную Ографены Морозовой 1557–1558 гг. Успенской соборной церкви в Москве ("а при моем животе... митрополиту... в те села и в деревни не вступатися" – А.Ю.Б., т. I, N 63/XVIII). См. также данную инока Филофея Гаврилова 1531 г. Иосифову монастырю ("а держати та земля моей старице иноке Еупраксие за собою до своего живота... а Осифова монастыря прикащику в ту деревню ездити и ведати их во всем и судити их..." – "Акты" М.А. Дьяконова, вып. II, N 5).

[717] Ср. образец прекарной грамоты в цитируемом сборнике Н.П. Грацианского (стр. 34–35).

[718] В Баварии и Алемании в VIII в. считали, напротив, что прекарист сохранял право собственности за собой (Heusler. Die Gewere, 1872, S. 56).

[719] В обществе, недостаточно замиренном, "соглашались отдавать в руки могучего патрона свою собственность и свою личность, но с условием охранения им экономических интересов клиентов и, в частности, их земельных владений. Патрона выбирали себе также и для защиты от вымогательств казны и от обид сильных" (М.М. Ковалевский. Развитие народного хозяйства в Западной Европе. 1899, стр. 209). См. также характеристику опасностей, угрожавших каждый день жизни и имуществу свободного земледельца: Fustel de Coulanges. Les Transformations etc., p. 683. Ср.: Grimm, op. cit, II Bd. 96 (f. 562–563). – H.П. Павлов-Сильванский, указ. соч., 1910, стр. 325–326.

[720] Широкое развитие иммунитета обеспечивало всем подвластным сеньора защиту от административного, фискального и судебного произвола королевских и великокняжеских агентов (см. § 24 настоящей главы).

[721] В назначении чинша – быть знаком признания чиншевиком права собственности за сеньором – нередко усматривали даже отличие чиншевого права (Erbzinsrecht) от наследственной аренды (Erbpacht). На практике оба института сливались в единый институт вечнонаследственного оброчного (чиншевого) владения. Но кодексы конца XVIII и начала XIX в. с большой настойчивостью формулировали все же указанный признак в качестве отличительного критерия чиншевого владения (ALR I 18, § 685, 747; § 1123 ABGB). Равным образом и в Англии свободный держатель иногда уплачивал лорду одно пенни в год исключительно в знак признания его права собственности (Е.А. Косминский. Английская деревня, стр. 239). Во Франции чиншевики также уплачивали нередко лишь "номинальный" чинш – в знак признания права собственности за сеньором (Esmein, op. cit., p. 245), но в ряде случаев размер чинша был таков, что, например, церковь извлекала из него немалую выгоду (Н.П. Грацианский, цит. статья в Сборнике статей памяти А.Н. Савина, стр. 227).

[722] Возможность отбывания чиншевиком личных (т.e. барщинных) повинностей, по-видимому, имел в виду и Энгельс, говоря о "свободном или зависимом чиншевике" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2, стр. 501).

[723] Хотя чиншевое владение и соединялось иногда с отбыванием определенного числа дней барщины в году (либо в виде исключения даже каждую неделю), все же барщинные повинности, как правило, признавались – по крайней мере, английскими королевскими судами – признаком вилланской, т.е. крепостной, зависимости (Е.А. Косминский. Английская деревня, стр. 202, 208 и 238–239).

[724] Stobbe, op. cit., II Bd., 537. – Heusler, Institutionen, S. 182; ALR I 13, § 757. Эта невозможность повышения размера чинша, несмотря на падение ценности денег, была одной из главных причин борьбы феодалов за замену чиншевого владения срочной арендной (см. ниже, стр. 236). Вместе с тем в отличие от срочной аренды, при которой "произведенные в земле улучшения достаются владельцу земли в качестве его собственности, как акциденции, не отделимые от субстанции, от земли" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 170), все улучшения, произведенные чиншевиком, использовались им самим и его наследниками. Но зато в отличие от арендатора чиншевик не имел права и на снижение ценза при неурожае и иных чрезвычайных обстоятельствах, если чинш был установлен in recognotionem dominii, вне зависимости от доходности участка; в противном случае и чиншевик, аналогично арендатору, получал в соответствующих случаях право на снижение (remissio) чинша (Eichhorn, op. cit., S. 617–618; Stobbe, op. cit., II Bd., S. 538).

[725] Наряду с тем чиншевик пользовался значительно большей свободой и в распоряжении своим правом на чиншевой участок. Он либо мог отчудить свое право даже без согласия сеньора (Beseler, op. cit., I Abt., S. 759), либо обязан был лишь доказать последнему, что новый чиншевик способен надлежащим образом вести хозяйство и выполнять лежащие на нем повинности (§ 1140 ABGB, ср. ALR I 18, § 697–701).

[726] Brunner-Heymann, op. cit., S. 203. Проводя различие между сервами (servi) и свободными держателями, отбывавшими такого же рода повинности (opera servilia), но точно определенные (certaet nominata), Брактон подчеркивал: "Тем не менее они свободны, хотя и выполняют работу сервов (opera servilia), ибо они выполняют ее non... ratione personarum, sed ratione tenementorum" (Bracton, op., cit. f. 7), т.е. не в силу личной зависимости от лорда, но в силу держания земли. Ср.: Heusler, Institutionen, Bd. II, S. 183: "все подати и повинности (чиншевика. – А.В.) носят характер поземельных повинностей (Reallaste), т.е. обременяют только земельный участок (Gut), но не личность чиншевика".

[727] Viollet, op. cit., p. 676. – Beseler, op. cit., I Abt., S. 758. – П.Г. Виноградов, указ. соч., стр. 339. В этом ясно выражалось различие между крепостным и чиншевиком. Крепостной, даже имевший право выхода, не мог оставить надела ценою отказа от всего своего личного имущества (см. выше, § 25 настоящей главы). Правда, феодальный обычай в некоторых странах запрещал чиншевику не только продавать, но и оставлять чиншевой участок без разрешения господина (ср. "Порядок" Бартоша Гроицкого, раздел о "правах между хозяином и коморником"; цит. по изданию В.Д. Спасовича [Источники чиншевого права на западной окраине Империи в Саксонском Зерцале и его польских комментаторах. 1885, стр. 25]). Подобный "вечный наследственный чиншевик" ближе, однако, к крепостному, чем к чиншевику в собственном смысле слова, и, следовательно, его право на участок ближе к праву крепостного на его надел, чем к праву подчиненной собственности.

[728] Глосса к ст. 41 Саксонского Зерцала (SLehnrecht) указывала 15 оснований, по которым сеньор мог удалить чиншевика из имения и общины (Homeyer, op. cit., Teil III, S. 360). См. также: SLandrecht II 59, § 1.

[729] Ср. Heusler. Die Gewere, S. 133–134.

[730] Stobbe, op. cit., II Bd., S. 504; иначе Viollet, op. cit., p. 676.

[731] Heusler, Institutionen, II Bd., S. 181. – Л.В. Гантовер. О происхождении и сущности вечночиншевого владения. Вып. I, 1884, стр. 42 и 44.

[732] Саксонская конституция 1572 г., II, гл. 39 (приведена у Kraut, § 248, Nr. 2); ALR I 18, § 684–685; § 359, 1123–1124 ABGB; ст. 1324–1325 Гражданских законов губерний Остзейских (1864 г.).

[733] См. выше, § 26 наст. главы. Редакторы дореволюционного проекта Гражданского уложения также признавали наличие разделенной собственности при вечном чиншевом владении, что не помешало им, впрочем, проконструировать в проекте наследственное оброчное владение, как особое "вотчинное право в чужом имении" (Гражданское уложение. Проект Высочайше утвержденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения, сост. А.А. Саатчияном под ред. И.М. Тютрюмова. Т. 1, 1910, стр. 792–794 и 883). Напротив, Сенат считал вечночиншевое право правом на чужую недвижимость (ius in re aliena), независимо от того, расположена ли эта недвижимость в черте города или в уезде (к. р. 1912, N 72). Равным образом и А.С. Невзоров, вопреки приведенным статьям Прибалтийского Свода, отказался квалифицировать наследственное оброчное держание, как подчиненную собственность, объявив его правом на чужую вещь (указ. соч., стр. 126). Л.В. Гантовер склонялся к призванию чиншевика подчиненным собственником (указ. соч., стр. 70–71).

[734] Мы подчеркиваем оба признака – личную свободу чиншевика и наследственный характер его владения. Поэтому: 1) нельзя согласиться с утверждением Штоббе, будто бы то "обстоятельство, был ли крестьянин свободным, зависимым или крепостным, не оказывало принципиально никакого влияния на правовое положение крестьянских участков" (ор. cit., II Bd., S. 503); 2) было бы неправильно признавать прекариста – будущего чиншевика – подчиненным собственником до того, как он превратился в наследственного владельца своего участка, – по тем же соображениям, как было бы неправильно признавать подчиненным собственником вассала, получившего землю в пожизненный бенефиций, – до превращения этого бенефиция в наследственный лен (см. § 18 наст. главы).

[735] ALR I 18, § 714. – Beseler, ор. cit., I Abt., S. 755; ср. Esmein, ор. cit., р. 26.

[736] Ср.: SLandrecht III 79, § 1.

[737] Во Франции термин "censive" был почти синонимом термина "vilenage" (Viollet, ор. cit., p. 675). Эсмен считал цензиву наиболее типичной формой tenures roturières, т.е. зависимых от сеньора держаний недворянского (нерыцарского) типа (Esmein, ор. cit., p. 243–244).

[738] Вечночиншевое владение в сельских местностях Западного края и Белоруссии было ликвидировано Положением о поземельном устройстве сельских вечных чиншевиков в губерниях Западных и Белорусских от 9/VI 1886 г. (М. В. Шимановский. Закон о чиншевиках, 1886, доклад и текст, Положения).

[739] Статьи 1324–1334 Гражданских законов губерний Остзейских.

[740] Blackstone, op. cit., vol. II, p. 96, 98–100. – Pollock and Maitland, op. cit., vol. I. p. 272–273.

[741] Ср.: Е.А. Косминский. Феодализм (БСЭ, т. 57, 1936, стр. 115–116).

[742] В частности, и под наименованием эмфитевзиса (ср. акт 1345 г., приведенный у Eichhorn, op. cit., S. 624). Именно эта форма часто применялась при образовании чиншевых владений в колонизированных Германией землях (ibidem). Термин "эмфитевзис" постоянно смешивался с термином "bail à cens" и во Франции (Viollet, op. cit., p. 663). Бургундские грамоты X–XII вв. применяли к свободному оброчному держанию того же типа, как и censive, термины "franchisia", "francum servitium" (H. П. Грацианский, указ. соч., стр. 216 и 223).

[743] Яркая характеристика процесса закрепощения колонистов-чиншевиков к востоку от Эльбы дана Энгельсом (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I, стр. 239–242; см. там же, стр. 130). Об аналогичном процессе превращения свободных мелких держателей в частновладельческих или государственных крестьян см. у Н. П. Грацианского (цит. статья в Сборнике статей памяти А.Н. Савина, стр. 228 – о французских прекаристах) и у Н.М. Дружинина (указ. соч., стр. 30–31 – о русских однодворцах).

[744] Ср.: Е.А. Косминский, указ. соч., стр. 239.

[745] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 242; ср. стр. 446 и т. XV, стр. 641.

[746] Eichhorn, op. cit., S. 62S. – Beseler, ор. cit., I Abt., S. 760. – Stobbe, ор. cit., II Bd., S. 504. – Ср.: Brunner-Heymann, ор. cit., S. 249. – К превращению чиншевого владения в обычную аренду в целях систематического повышения чинша стремились и французские феодалы (Н.П. Грацианский, цит. статья в Сборнике статей памяти А.H. Савина, стр. 227).

[747] Участие личным трудом в обработке земли считалось одним из существенных признаков крестьянского чиншевого владения (Beseler, ор. cit, I Abt., S. 745; ср.: Homeyer, ор. cit., Teil II 2. S. 276).