Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 2

§ 93. Проблема юридического лица в административном праве

Мы должны в заключение остановиться на вопросе о так называемых юридических лицах административного права или, по общепринятой в буржуазно-правовой литературе и получившей признание со стороны отдельных административистов и в СССР терминологии, на так называемых юридических лицах публичного права. Мы намеренно пользовались в нашем изложении исключительно термином "субъект административного права", ибо считаем совершенно нецелесообразным применение к госорганам как субъектам административного права (равно как и к другим коллективным субъектам административного права в СССР) термина "юридическое лицо административного права", не говоря уже о неприемлемом для нас по общим соображениям термине "юридическое лицо публичного права".

Мы устраняем термин "юридическое лицо административного права" прежде всего для того, чтобы избежать смешения этого понятия с категорией юридического лица гражданского права. Если цех государственного производственного предприятия или магазин, не наделенный в установленном порядке собственными оборотными средствами, является субъектом административного права и в то же время не является субъектом гражданского права, т.е. юридическим лицом гражданского права, то, назвав его "юридическим лицом административного права", мы внесем только излишнюю путаницу в вопрос о юридическом лице в советском праве.

Могут предложить ввести для этой группы субъектов административного права, не обладающих одновременно правами юридического лица гражданского права, третий вид субъектов административного права, наряду с гражданином как субъектом административного права и юридическим лицом административного права, как это сделали в 1938 г. авторы учебника гражданского права в применении к трестированным предприятиям как к субъектам гражданского права[1083]. Мы считаем, однако, совершенно излишним подобное осложнение проблемы субъекта права как в области гражданского права, так и в области административного права. Как советское социалистическое право в целом, так и отдельные его отрасли - право гражданское и право административное - знают лишь два вида субъектов права: 1) индивидуальных - отдельных граждан (физические лица) и 2) коллективных - разнообразные организации (в гражданском праве эти коллективные субъекты права именуются юридическими лицами). Если административное или гражданское право отказывает какому-либо коллективу в признании за ним административной или гражданской правоспособности, это означает, что оно трактует его не как организационно обособленный коллектив, способный быть самостоятельным (особым) носителем административных или гражданских прав и обязанностей, а либо как группу отдельных граждан, хотя бы и связанную какими-то имущественными и личными отношениями в известное единство, либо как подчиненную, несамостоятельную часть того госоргана или кооперативно-колхозной организации, в состав которых данный коллектив входит. Поэтому мы не видим никакой необходимости разбивать коллективы, пользующиеся административной или гражданской правоспособностью, на две группы и именовать одну из них "юридическими лицами" административного или гражданского права, а другую - просто "субъектами" административного или гражданского права.

Независимо от этого мы считаем нецелесообразным применение термина "юридическое лицо" в административном праве еще и потому, что это создает опасность "затемнения" самого понятия как административной, так и гражданской правоспособности.

Когда буржуазные гражданские кодексы говорят о юридических лицах публичного права, они имеют в виду организации, обязанные своим существованием публичному праву: государство, местные общины и другие публично-правовые организации вплоть до церковных (§ 89 Германского уложения[1084], § 59 Швейцарского уложения). В буржуазно-правовой литературе нет единодушия по вопросу о том, какие из признаваемых позитивным правом соответствующей страны юридических лиц должны быть отнесены к юридическим лицам публичного права и какие - к юридическим лицам гражданского права. Одни придают решающее значение тому, нормами какого права регулируется самое возникновение юридического лица[1085], другие - тому, входит ли данное юридическое лицо организационно и функционально настолько в государственную организацию (Ordnung), что все его правовое положение (Gesamtstatus) представляется публично-правовым, причем решают этот вопрос по целой совокупности признаков[1086], третьи причисляют к юридическим лицам публичного права не только организации, образующие собой часть публично-правовой организации страны, но и другие организации, которые, не входя в государственную организацию страны, тем не менее обязаны осуществлять какие-либо государственные цели, и т.д.[1087]

Буржуазные цивилисты и административисты упускают, однако, из виду самый существенный момент. Когда буржуазные кодексы устанавливают те или иные положения о юридических лицах публичного права, они подходят к ним как к участникам гражданского оборота, т.е. как к носителям гражданской правоспособности, иными словами, - как к юридическим лицам именно гражданского права[1088]. Ибо и к юридическим лицам буржуазного гражданского права может быть применено формулированное нами выше для советского права положение о том, что один и тот же субъект права - не только индивидуальный, но и коллективный - может выступать в качестве субъекта административного права в одних отношениях и в качестве субъекта гражданского права - в других, причем то или иное "качество" его правоспособности определяется характером тех отношений, в которых данный субъект участвует.

Поэтому мы не отвергаем возможности самого деления признанных позитивным правом организаций на организации административного (или, в применении к буржуазно-правовым системам, публичного) права и гражданского права - в зависимости от того, какими нормами и чьим распоряжением определяются возникновение, внутренняя организация, задача, порядок осуществления этих задач и прекращение той ила иной организации. Но мы считаем необходимым разграничить: 1) всю совокупность этих вопросов, определяемых для организаций административно-правового типа нормами административного права и административно-правовыми актами соответствующих госорганов, и 2) вопрос об участии той же организации в гражданском обороте, в котором она выступает именно в качестве носителя гражданских прав и обязанностей, в качестве субъекта гражданского права[1089], т.е. в качестве юридического лица гражданского права[1090].

Смешение этих двух вопросов является органическим пороком буржуазно-правовой литературы[1091], нашедшим отклик и у некоторых административистов в СССР[1092]. Комиссия, вырабатывавшая второй проект Германского гражданского уложения, в своих суждениях о юридических лицах публичного права исходила из того, что "гражданское право должно признать каждого, созданного публичным правом, субъекта"[1093]. Ту же точку зрения проводят и отдельные буржуазные административисты, утверждая, что "в признании публично-правовой личности (какой-либо организации. - А.В.) заключается одновременно ее наделение гражданской правоспособностью"[1094]. Тем самым ставится знак равенства между кругом административно-правовых (публично-правовых) и гражданско-правовых юридических лиц, причем ставится в силу смешения административной (публичной) правоспособности с гражданской[1095].

Характерно, что даже и административисты, отдающие себе отчет в том, что перенесение понятия юридического лица в область публичного права "скорее вредно на него подействовало", пользуются в применении к публично-правовым юридическим лицам теми же критериями, которые они считают определяющими для понятия юридического лица гражданского права[1096]. Правда, среди административистов имеются и решительные противники перенесения цивильно-правовой категории юридического лица в административное право. Однако и они готовы расширить применение понятия юридического лица за рамки частноправовых отношений на всю область имущественно-правовых отношений, либо ставя знак равенства между кругом тех и других отношений[1097], либо высказываясь за применение понятия юридического лица к государству и его административно-территориаль-ным подразделениям (например, к департаментам и общинам во Франции) исключительно в области имущественно-правовых отношений (так называемые actes de gestion) и возражая против применения понятия юридического (морального) лица к государству и его подразделениям как к носителям публичной власти (к так называемым actes d'autorité)[1098]. Другие же, высказываясь против перенесения цивильно-правовой категории юридического лица в область административно-правовых отношений, делают это потому, что понятие госоргана (госучреждения) целиком исчерпывается для них (растворяется) в тех конкретных должностных лицах, из которых то или иное учреждение слагается[1099].

Подобная трактовка госоргана (госучреждения) одинаково неприемлема для нас, в каком бы разрезе она ни давалась: в смысле отождествления госоргана с должностными лицами, взятыми в качестве носителей определенных должностных функций - независимо от их конкретной личности[1100], или в смысле отождествления госоргана с конкретными физическими лицами, занимающими в каждый данный момент соответствующую должность[1101]. Мы уже неоднократно указывали, что орган социалистического государства есть прежде всего определенным образом организованный государством коллектив рабочих и служащих во главе с его ответственным руководителем, коллектив, понятие которого отнюдь не может быть сведено к понятию должностного лица, его возглавляющего, или даже группы должностных лиц, образующих в своей совокупности его администрацию. Уже по одному этому мы должны подчеркнуть резкое различие между нашим отказом от термина "юридическое лицо административного права" и приведенной выше позицией буржуазных административистов. Другое различие заключается в том, что административисты, возражающие против распространения понятия юридического лица на административное право, исходят нередко из отрицания административной правоспособности госоргана вообще, из отказа применить самое понятие субъекта административного права к госоргану, мы же возражаем лишь против термина "юридическое лицо административного права", но не против самого применения понятия субъекта административного права к госорганам.

Мы делаем это, как было уже указано, во избежание смешения понятий административной и гражданской правоспособности в их применении к госорганам, исходя из различия в круге признаков той и другой правоспособности и соответствующего этому различию различия в круге госорганов, обладающих административной правоспособностью, с одной стороны, и гражданской правоспособностью - с другой. Поэтому мы проводим в административном праве различие не между гражданами (физическими лицами) и юридическими лицами, а между гражданами и коллективами или организациями, обладающими административной правоспособностью, иначе говоря - между индивидуальными и коллективными субъектами административного права. Мы настойчиво подчеркиваем при этом, что круг коллективных субъектов административного права отнюдь не совпадает с кругом юридических лиц гражданского права, что наряду с коллективными субъектами административного права, обладающими правами юридического лица гражданского права, имеются коллективные субъекты административного права, не обладающие правами юридического лица гражданского права (например, цех производственного предприятия; производственное предприятие или магазин, переведенные лишь на так называемый "внутренний" хозрасчет, и т.п.).

Смешение понятий юридического лица гражданского права и коллективного субъекта административного права тесно переплетается в буржуазно-правовой литературе с отсутствием какой-либо определенности и ясности в учении о правоспособности госорганов вообще. Трудно было бы найти в буржуазной литературе государственного и административного права другой вопрос, в котором царил бы больший разброд мнений и, что особенно характерно, большая неясность их, чем в данной области[1102]. Одни признают юридическим лицом само государство и решительно отказывают в правоспособности его органам[1103]. Другие разделяют эту точку зрения, но одновременно готовы "персонифицировать" должность (Amt) или учреждение (Behörde) и признать их "постоянными субъектами прав и обязанностей" - в противоположность должностному лицу, которое лишь временно эту должность занимает[1104]. Третьи отказываются признать юридическую личность за самим государством, делая исключение лишь для государства как фиска или как субъекта международно-правовых отношений[1105], но признают ее за госорганами, причем и среди авторов этого направления существуют большие расхождения по вопросу о том, можно ли признать госорганы просто "публичными субъектами права"[1106] или же только трактовать их так, "как если бы они были субъектами", не являясь таковыми в действительности[1107]. Четвертые признают субъектами права как само государство, так и его органы, но объявляют последние носителями особой "личности органа" (Organpersönlichkeit)[1108]. Пятые признают государство и его органы юридическими лицами без какой-либо оговорки об особой личности органа, но превращают при этом понятие юридического лица в такую абстрактно-формальную категорию (в "выражение единства правопорядка", в так называемый "пункт вменения" - Zurechnungspunkt), за которой исчезает всякая реальность как самого государства, так и его органов как коллективов[1109].

Большую роль в этом разброде мнений и отсутствии последовательности у ряда буржуазных юристов играет именно смешение административной и гражданской правоспособности госорганов, в особенности же отмеченная выше у ряда авторов подмена понятия субъекта административного права понятием юридического лица гражданского права. Характерно, что и буржуазные цивилисты, отрицающие юридическую личность госорганов и подходящие к решению этого вопроса с точки зрения гражданского права, не проводят четкого разграничения между административной и гражданской правоспособностью[1110].

Этот печальный опыт буржуазных административистов и цивилистов не может не явиться предостерегающим сигналом и для советской науки права. Различие в круге социалистических органов, обладающих только административной правоспособностью и обладающих как административной, так и гражданской правоспособностью, обязывает к четкому разграничению той и другой правоспособности. Малейшая неясность в этом вопросе ведет к тем извращениям и ошибкам в трактовке отношений между выше- и нижестоящими органами, о которых мы говорили в начале настоящей главы.

Примечания:

[1083] Гражданское право, ч. I, 1938, стр. 87 и 90.

[1084] Ср. также ст. 137 Германской конституции 1919 г. о религиозных обществах и их союзах как публично-правовых корпорациях.

[1085] На этой точке зрения, по-видимому, стояло большинство комиссии, вырабатывавшей второй проект Германского гражданского уложения (Protokolle der Kommission für die zweite Lesung des Entwurfs des Bürgerlichen Gesetzbuchs. I Bd., 1898, S. 608).

[1086] E.R. Huber. Wirtschaftsverwaltungsrecht. 1932, S. 7.

[1087] Hafter in Gmürs Kommentar zum Schweizerischen Bürgerlichen Gesetzbuch. 2 Aufl., I Bd., 1919, S. 232.

[1088] В Прусском земском уложении 1794 г. и в Саксонском гражданском уложении 1863 г. эта идея получила более ясное выражение, чем в буржуазных гражданских кодексах конца XIX и начала XX в. "Корпорации и общины, – гласил § 81 ALR II, 6, – представляют собой моральное (т.е. юридическое. – А.В.) лицо в области гражданско-правовых сделок (in den Geschaften des bürgerlichen Lebens)". Равным образом и § 52 Саксонского уложения, которым открывался раздел о "юридических лицах", определял: "Право личности принадлежит государству, поскольку оно вступает в гражданско-правовые отношения (sofern er in die Verhältnisse des bürgerlichen Rechts eintritt), и объединениям лиц, заведениям и имущественным массам, поскольку они признаны государством в качестве юридических лиц. Юридическая личность включает в себя способность иметь имущественные права..." На опасность затемнения понятия юридического лица – при перенесении его из области частно-правовых имущественных отношений в сферу государственного права – указывал еще Савиньи (Savigny. System des heutigen Römischen Rechts. II Bd., 1840, S. 237). Но позднейшая литература сошла с этой простой и ясной позиции, что бесспорно повлекло за собой и менее ясную формулировку идеи гражданской правоспособности так называемых юридических лиц публичного права в Германском и Швейцарском гражданских уложениях.

[1089] Ограничение понятия юридического лица сферой гражданско-правовых отношений признает и С.Н. Братусь (Юридические лица, стр. 63), а также, по-видимому, и Р.О. Халфина, разграничивающая выступления Госбанка как "органа государственного управления" и "как юридического лица, участника хозяйственного оборота, чье поведение регулируется соответствующими нормами гражданского права" (Правовое положение Государственного Банка СССР. Изв. Акад. Наук СССР, Отд. экономики и права, 1947, N 1, стр. 15; ср. стр. 11).

[1090] Ср. ст. 22, п. 7 Положения о губернских съездах Советов и губернских исполнительных комитетах от 31/Х 1922 г.: "В области частноправовой ГИК пользуется всеми правами юридического лица" (СУ, N 72–73, ст. 907). Если заменить в этой формуле указание на "частноправовую" область указанием на "гражданско-правовую" область, она должна быть признана одной из наиболее удачных формулировок гражданской правоспособности социалистических госорганов. Менее определенное выражение получила та же идея в прим. 2 к ст. 9 Положения о сельских Советах от 16/Х 1924 г.: "Сельские Советы... пользуются правами юридического лица и могут принимать на себя обязательства и вступать в хозяйственно-договорные отношения в пределах, устанавливаемых особой инструкцией ВЦИК" (в ред. 6/IX 1926 г.; СУ, N 67, ст. 444). Однако и этот акт определенно связывает права юридического лица с участием местных Советов именно в хозяйственном, т.е. гражданском, обороте. Напротив, позднейшие Положения о местных Советах ограничились краткой формулой о "правах юридического лица" – без каких-либо уточняющих ее пояснений (ст. 20, п. "и" Положения о краевых [областных], окружных и районных съездах Советов и их исполнительных комитетах от 6/IV 1928 г.; СУ, N 70, ст. 503; ст. 4 Положения о сельских Советах РСФСР от 1/I 1931 г.; СУ, N 11 ст. 142).

[1091] Буржуазные цивилисты в большинстве случаев ограничиваются простым утверждением о наличии юридических лиц публичного и частного права и перечнем юридических лиц публичного права. Относительно редко они выходят за эти узкие рамки и дают краткое описание гражданско-правового режима важнейших видов юридических лиц публичного права, т.е. выполняют прямой долг цивилистов, обязанных дать характеристику гражданской правоспособности юридических лиц, учреждение, структура, деятельность и прекращение которых регулируются, правда, нормами государственного или административного права, но которые являются тем не менее для цивилиста прежде всего носителями гражданской правоспособности (Enneccerus-Kipp-Wolff. Lehrbuch des bürgerlichen Rechts. 22/24 Aufl., Bd. I 1, 1924, S. 234, 230–283. – Соsack. Lehrbuch des bürgerlichen Rechts. 7 Aufl., I Bd., 1922, S. 79, 112–113. – Baudry-Lacantinerie. Précis de droit civil. 14-e éd., l926, t. I, n° 186–187. – Bonnecase. Précis de droit civil. 2-e éd., 1933, t. I, n° 155–157. – Colin et Capitant. Cours élémentaire de droit civil français. 4-e éd., 1923, t. I, n° 667–669. – Josserand. Cours de droit civil positif français. 1930, fc. I, n° 187. – Planiol. Traité élémentaire de droit civil. 10-e éd., 1925, t. I, n° 3020). Большее внимание уделяют юридическим лицам публичного права представители германистической теории юридического лица, объединяющие в общем учении о корпорациях и учреждениях (так называемых "заведениях" – Anstalten) анализ частно-правовых и публично-правовых юридических лиц (Веsеlеr. Volkerecht und Juristenrecht. 1843, S. 165–169. – Otto Gierke. Genossenschaftstheorie und die deutsche Rechtssprechung. 1887, S. 9–12; Deutsches Privatrecht. I Bd., 1895, S. 432–433, 635–636, 645–648).

[1092]  А.Ф. Евтихиев. О юридических лицах публичного права (Сб. статей памяти В.М. Гордона, 1927, стр. 86–89).

[1093] Protokolle, I Bd., S. 608.

[1094] Fleiner, op. cit., S. 106, 322. К той же точке зрения близок и Ориу, по мнению которого "административная правосубъектность прежде всего содержит в себе гражданскую личность общего права, соответствующую в значительной мере сфере имущественных прав". Ориу возражает, однако, против попыток свести все содержание административной правосубъектности к гражданской правоспособности, ибо она "распространяется более или менее и на сферу неимущественных прав публичной власти" (Hauriou. Précis de droit administratif et de droit public. 11-e éd., 1927, p. 293).

[1095] Флейнер, проводя различие между "самостоятельными" публичными учреждениями (selbständige Anstalten), обладающими "собственной правосубъектностыо", и "несамостоятельными" учреждениями, таковой не обладающими, подчеркивает, что "юридическая самостоятельность или несамостоятелъность учреждения имеет в первую очередь цивильно-правовое значение", а также международно-правовое значение, и что с точки зрения административного права, напротив, "самостоятельное" учреждение в такой же мере является носителем публичной власти (Träger öffentlicher Verwaltung), как и "несамостоятельное" (Fleiner, op. cit., S. 322). Равным образом и Губер, призывая различать между публичными и частными союзами, а среди публичных союзов – между "простыми" административными органами (blosse Verwaltungsstellen), лишенными правоспособности, с одной стороны, и учреждениями (Anstalten) и корпорациями, наделенными ею, – с другой, проводит это различие внутри публично-правовых союзов именно по признаку наличия или отсутствия у них гражданской правоспособности (Нuber, op. cit., S. 5–8).

[1096] Otto Mayer. Die juristische Person und ihre Verwertbarkeit im öffentlichen Recht (Sonderabdruck aus den Staatsrechtlichen Abhandlungen. Festgabe für Paul Laband, I Bd.). 1908, S. 4, 11, 48, 49); Deutsches Verwaltungsrecht. 3 Aufl., II Bd., 1924, S. 322–325.

[1097] Affolter. Studien zum Staatsbegriffe. Archiv für öffentliches Recht. XVII Bd., 1902, S. 121; Staat und Recht (Versuche über allgemeines Staatsrecht). Annalen des Deutschen Reichs für Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft. 36 Jahrgang, 1903, S. 179.

[1098] Н. Berthélemy. Traité élémentaire de droit administratif. 11-e éd., 1926, p. 46–52.

[1099] Ср.: А.И. Елистратов: "Перенесение в публичное право понятия о юридическом лице представляется весьма рискованным... Субъектом публичных обязанностей и прав для него (публициста. – А.В.) будет не воображаемый обладатель последних, не persona ficta, а то определенное лицо или та совокупность определенных лиц, чрез которых активно проявляется юридическая самодеятельность данного социального образования". "В качестве субъекта публичных обязанностей и прав государственное учреждение все, без остатка, – в тех должностных лицах, из которых оно слагается" (Основные начала административного права. 1917, стр. 79 и 87).

[1100] Нänel. Deutsches Staatsrecht. I Bd., 1892, S. 85–87. Ср. А.А. Рождественский. Теория субъективных публичных прав, ч. I. Основные вопросы теории субъективных публичных прав, 1913, стр. 150, 172 и 174.

[1101] В русской дореволюционной литературе это отождествление госоргана с конкретным физическим лицом, занимающим в данный момент определенную должность (с "Иваном Петровым"), наиболее резко и последовательно проводил Н.И. Лазаревский (Ответственность за убытки, причиненные должностными лицами, 1905, стр. 292–296). Н.И. Лазаревский, по его собственному признанию (стр. 293), ближе всего стоит к Генелю, но отличается от него настойчивым подчеркиванием того, что "органом государства непосредственно является физическое лицо, чиновник", и притом как конкретное физическое лицо, как "Иван Петров" (стр. 295), а не как носитель определенных должностных функций независимо от его конкретной личности. К той же точке зрения склонялся в свое время и А.И. Елистратов (Понятие о публичном субъективном праве. 1913, стр. 17–18).

[1102] По признанию А.И. Елистратова, "теория государственных органов заставляет юриста блуждать в царстве теней" (Административное право, 1917, стр. 85).

[1103] Jеllinek. Das Recht des modernen Staates, I Bd. Allgemeine Staatslehre, 2 Aufl., 1905, S. 162–166, 175–176, 546–551; System der subjectiven öffentlichen Rechte. 2 Aufl., 1905, S. 28–32, 224–228. За признание государства юридическим лицом высказывается и Георг Мейер, оставляя открытым вопрос о правоспособности госорганов (Georg Меуег. Lehrbuch des Deutschen Staatsrechtes. 4 Aufl., 1895, S. 10–11). Аналогично А.А. Жилин. Учебник государственного права. Часть I, 1916, стр. 50–51.

[1104] Laband. Das Staatsrecht des Deutschen Reiches. 4 Aufl., I Bd., 1901, S. 89–90, 339. – Бернацик, признавая юридическим лицом само государство и отрицая юридическую личность госорганов, считает их тем не менее "носителями воли" государства (Willensträger), подменяя этой промежуточной фигурой понятие субъекта права в применении к госорганам (Bernatzik. Die juristische Personlichkeit der Behörden. 1890, S. 62–69, 147–148). В конечном итоге к аналогичному выводу склоняется и Ф.Ф. Кокошкин [К вопросу о юридической природе государства и органов государственной власти (отдельн. оттиск из юридич. отд. "Ученых записок" Моск. унив., вып. III, 1896, стр. 13, 15–16 и 30)]. Напротив, в "Лекциях по общему государственному праву" (изд. 2, 1912, стр. 211–212) Ф.Ф. Кокошкин ближе к позиции Еллинека.

[1105] Кроме названных в двух следующих примечаниях юристов, против признания государства юридическим лицом в области внутригосударственных отношений резко высказывались в свое время: Н.М. Коркунов, допускавший, однако, безусловную необходимость признания государства юридической личностью в гражданском и административном праве (Русское государственное право. Т. I, изд. 8, 1914, стр. 41–44); В.В. Ива­новский (Учебник государственного права. Изд. 4, 1913, стр. 44–45); Г.Ф. Шерше­невич, считавший, что "понятие о государстве только одно – социологическое" и что "казна – это одно из созданных государством юридических лиц, но не само государство" (Общая теория права. Вып. I, 1910, стр. 210–213); А.И. Елистратов (Государственное право. 1912, стр. 46–48); П.А. Покровский. [К вопросу о субъектах международного права. Журн. Министерства иностранных дел, 1912, кн. VI, стр. 201–203 и 205–206; Его же. О государственной власти (Опыт монистической конструкции юридической сущности правового государства). 1914, стр. 52–53, 55 и 58]. По утверждению Борнгака, нет государства как субъекта права, отличного от носителя верховной власти, которого Борнгак отождествляет с самим государством (Bornhak. Allgemeine Staatslehre. 2 Aufl., 1909, S. 13–14).

[1106] Affolter, op. cit, Annallen des Deutschen Reiches, S. 64–65, 180. – Ср. В.Л. Кобалевский. Советское административное право. 1929, стр. 56–58 и 63–64.

[1107] Otto Mayer. Theorie des französischen Verwaltungrechts. 1896, S. 27; Deutsches Verwaltungrecht. II Bd., S. 143, 329; Die juristische Person, S. 55–56, 59–63.

[1108] Otto Gierke. Die Genossenschaftstheorie, S. 172–174. – Preuss. Ueber Organpersönlichkeit. Jahrbuch für Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im Deutschen Reich. XXVI Jahrgang. 2 Heft, 1902, S. 109–111, 129, 137.

[1109] Кelsen. Algemeine Staatslehre. 1925, S. 71 ff.. 266; Reine Rechtslehre. 1934, S. 54, 120. Классовая сущность подобных "теорий" буржуазных государствоведов и административистов ничем не отличается от классовой сущности аналогичных "теорий" юридического лица, развиваемых буржуазными цивилистами (см. § 98 главы XII).

[1110] Ehrenzweig. System des österreichischen allgemeinen Privatrechts. 6 Aufl., Bd. I 1, 1925, S. 177. – Значительно последовательнее был в частноправовой трактовке юридической личности государства-фиска Савиньи (Savigny. System, II Bd., S. 236–240, 360–362).