Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Кривцов А.С.
Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве
§ 12. Критика этой теории ЛенелемЛенель прежде всего утверждает, что вовсе не имеет
значения то обстоятельство, на которое кладет центр тяжести Виндшейд, - именно
заметность предположений одной стороны - для другой стороны. Он говорит,
что весьма часто могут иметь место как те случаи, когда предположение заметно
для другой стороны и, тем не менее, лишено юридического значения, так, наоборот,
и такие случаи, когда предположение, хотя и не является заметным для другой
стороны, - однако же, приобретает юридическое значение. Так, напр., отец покупает
мебель для своей помолвленной дочери, исходя из предположения, что брак действительно
воспоследует. Допустим, что это предположение вполне заметно и известно для
продавца мебели. Тем не менее, если предположение не осуществится, - юридическая
сделка все-таки остается действительной. Теперь приведем пример обратного случая,
т.е. когда предположение одной стороны не является заметным для другой стороны,
но, тем не менее, снабжено юридическим значением. Представим себе, что кто-либо
получает сумму денег, посланную по почте (Postanweisung) без ближайшего обозначения
каузального момента. Потом оказывается, что перевод денежной суммы был предпринят
для уплаты по мнимо существующему долгу. Вне всякого сомнения, отправитель может
потребовать ее обратно, - так как его предположения не оправдались, - между
тем они вовсе не представлялись заметными для другой стороны. На это возражение
Ленеля Windscheid[152] отвечает
следующим образом: "Обозначения каузального момента могут быть сделаны впоследствии,
а не при самом изъявлении воли, которое в этом случае представляется неполным.
Они представляют не более, как кусок настоящей воли, и приниматель денежной
суммы не может ссылаться на эти вырванные из общей связи куски, так как ясно,
что эти куски сами по себе не имеют самостоятельного значения". На это Ленель,
в свою очередь, возражает, что приниматель денежной суммы должен быть поставлен
в возможность сослаться на передачу этой суммы в том виде, как она в действительности
имела место, т.е. без обозначения каузального момента. Для того, чтобы передатчик
мог впоследствии вытребовать эту сумму обратно, в случае неосуществления каузального
момента, - он должен доказать, что именно этот каузальный момент служил для
него с самого начала, т.е. при первом изъявлении им своей воли, стимулом к заключению
сделки[153].
Ленель отрицает даже право на самостоятельное существование
за понятием предположения, которое Виндшейд придает этому понятию.
Предположение должно, по учению Виндшейда, занимать среднее место между
собственным условием и простым мотивом. На это Ленель[154]
возражает, что .
По Ленелю, в каждом отдельном случае должно тщательно исследовать
вопрос, обусловила ли сторона наступление юридических последствий, вытекающих
из сделки, осуществлением своих предположений или нет?
При решении этого вопроса надо прежде всего обращать внимание
на внешнее выражение предположения. Так, напр., сторона может прямо заявить,
что она действует под тем или другим предположением, и, вместе с тем, дает
понять, что она хочет наступления юридических последствий сделки только при
исполнении предположения. По Ленелю, в этом случае идет речь просто о сделке, заключенной
под условием, - или о какой-либо новой клаузуле, прибавленной к прежнему
договору (напр., установление права отступить от договора, в случае
неосуществления предположения, - или возмещения убытков и т.д.). Он восстает
против применения в этом случае правил относительно condictio undebiti.
Если такого внешнего выражения предположения стороны не существует,
то допускать возможность "молчаливого предположения", как это делает Виндшейд,
для Ленеля представляется решительно невозможным. Он утверждает, что взгляд Виндшейда
покоится в этом случае на абсолютной ошибке. Если под "молчаливым" предположением
разуметь , - т.е. если понимать "молчаливое" предположение в
тесном смысле, - то против этого, конечно, можно возразить весьма немногое. Но
Виндшейд разумеет понятие "молчаливого" предположения в широком смысле, - , - а относительно такого рода предположения взгляд Виндшейда, с
точки зрения Ленеля, никоим образом не может быть оправдан. В самом деле,
заключающая юридическую сделку сторона, обходя молчанием вопрос о своих
предположениях при заключении сделки, - показывает тем самым, что она вовсе не
допускает возможности, что эти предположения не осуществятся; вот почему
является [155],
что она себе должна была образовать некоторую волю относительно того случая,
который она считала невозможным. На этом основании Ленель полагает, что
является , когда Windscheid также и в этом случае
говорит о [156].
Виндшейд обращает главное внимание, для решения вопроса о
том, чтó является действительным предположением стороны, если такое
предположение внешним образом не выражено, - на "первую цель" сделки. По Ленелю
нельзя придавать какого-либо значения такому [157]. Почему именно придавать
значение первой цели, а не второй, третьей или четвертой? Ведь также и эти
дальнейшие цели могут подходить под Виндшейдовскую характеристику именно как
.
С другой стороны, первая цель может под эту характеристику и не подойти, - как,
напр., при дарении. Первая цель лежит при дарении, вовсе не в liberalitas, вовсе
не в принятии дарения одаренным, как этого хочет Виндшейд, - но она имеет в
действительности весьма разнообразный характер, - так напр., она может
заключаться в том, чтобы сделать одаренному удовольствие, чтобы помочь ему в
том или другом предприятии и т.д. Все эти различные первые цели имеют слишком
неопределенный характер, чтобы с ними можно было считаться, - они являются для
права невесомыми величинами, . Относительно них можно сказать
только то, что [158].
Вместо Виндшейдовской "первой цели" Ленель выставляет понятие
. В виде примеров подобной цели он приводит solvendi,
credendi, dotis, arrhae causa, do ut des, do ut facias и т.д. При этом
имеет значение, чтобы [159].
- Ueber diese sachliche Bedeutung aber entscheidet die Verkehrsanschauung, bald
nach objectiven Rücksichten, bald auch nach der subjektiven Werthung der
betheiligten Parteien, und nur nach dieser sachlichen Bedeutung kann es sich
vernünftiger Weise bestimmen, ob bei Verfehlung des Zwecks
Rückforderung der Zuwendung stattfindet oder nicht"[160].
В конце своей последней статьи Ленель выражает разницу между
своей и Виндшейдовской точкой зрения следующим образом: [161].
Примечания:
|
