Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Серебровский В.И.
Избранные труды по наследственному и страховому праву
§ 1. Лица. Страховой интерес А. Страховщиком, т. е. лицом, принимающим на себя обязанность уплатить
при наступлении предусмотренного события другому лицу (страхователю или
выгодоприобретателю) страховое вознаграждение, при действующей в СССР
системе страховой монополии может быть только Госстрах[600].
Б. Значительно сложнее обстоит вопрос, кто может быть страхователем или
выгодоприобретателем.
Статья 380 ГК (п. 2) требует при выдаче полиса указания застрахованного
интереса. Статья же 373 ГК указывает, что при заключении договора имущественного
страхования страхователь должен точно указать характер своего интереса
и интереса выгодоприобретателя.
Отсюда следует, что для разрешения вопроса, кто может быть страхователем
и выгодоприобретателем (страховым интерессентом), необходимо предварительно
выяснить понятие "страхового интереса".
Понятие страхового интереса является одним из фундаментальных понятий
страхового права.
"Без интереса нет страхования" - гласит старое страховое правило. Правда,
теперь это правило уже не имеет того универсального значения, ко-торое
некогда ему было присуще. При страховании лица западноевропейское (континентальное)
право пошло по пути элиминирования страхового интереса как одного из реквизитов
страхового договора, заменив страховой интерес иными формальными моментами
- письменным согласием застрахованного лица[601].
Но при имущественном страховании страховой интерес и поныне является
одним из необходимых условий договора страхования, лежит в его основании
как твердый правовой фундамент.
Значение страхового интереса для договора имущественного страхования
чрезвычайно велико. Договор страхования недействителен, если интерес,
для которого заключено страхование, не существует при начале страхования
или вообще не возникает в случае заключения страхования для будущего ин-тереса[602].
Те же последствия наступают, если во время действия договора этот интерес
у страхователя отпадает[603].
Страховой интерес определяет предел страхового вознаграждения, выплачиваемого
страховщиком страхователю[604].
Страховой интерес лежит в основании правил об оставлении части застрахованного
имущества на риске страхователя, о дополнительном и двойном страховании[605]. Наконец, страховой интерес
является тем критерием, который разграничивает отношения различных лиц
к одному и тому же застрахованному объекту.
I. Когда-то в науке страхового права много спорили о том, что является
предметом страхования: имущество (вещь) или интерес, связанный с этим
имуществом. Поле битвы осталось за сторонниками последнего мнения[606].
Ведь, когда страховщик заключает с страхователем договор, он не принимает
на себя обязательства восстановить ту или иную вещь, пострадавшую от наступления
страхового случая. Он принимает на себя только обязательство возместить
те убытки, которые падут на имущество страхователя. Поэтому при страховании
от огня в случае уничтожения пожаром застрахованного дома, страховщик
не обязывается к возведению нового дома, при гибели застрахованного скота
от эпизоотии он не снабжает крестьян лошадьми, рогатым скотом и т. п.,
при страховании от кражи товаров не доставляет страхователю товаров соответствующего
качества и количества и т. д. Во всех указанных случаях обязанность
страховщика состоит только в возмещении того ущерба, который понесет страхователь.
Но ущерб, как известно, может представлять собою не только прямые, но
и косвенные убытки. Поэтому поскольку страхование имеет целью возмещение
тех убытков, которые может понести страхователь от предусмотренного в
договоре события, постольку нет принципиальных препятствий к принятию
страховщиком на себя обязанности к возмещению кроме прямых еще и косвенных
убытков.
На этот путь уже давно вступили западноевропейские законодательства,
допустившие страхование ожидаемой прибыли[607], а также chômage assuran-ce - страхование
от прекращения деятельности (домовладельцев - от простоя квартир, фабрикантов
- от перерыва работ и др.)[608].
Отсюда следует, что страхуется не та или иная материальная вещь, а все
то, с чем у страхователя связан имущественный интерес. Иначе говоря, предметом
страхования является имущественный интерес страхователя в целости страхуемого
имущества, понимая под имуществом весь комплекс имущественных прав и обязанностей
страхователя, и притом интерес оцениваемый на деньги, денежный интерес[609].
ГК РСФСР, хотя и не имеет специальной статьи, указывающей, как в швейцарском
законе, что предметом страхования является всякий имущественный интерес,
который данное лицо желает охранить от предусматриваемого страхового случая,
тем не менее достаточно ясно выражает эту идею в ряде статей, трактующих
о других материалах. Статья 380 п. 2 требует непременного указания в страховом
полисе или квитанции застрахованного интереса. О том, что страхуется именно
интерес, а не "материальная вещь" говорит также ст. 371 ("дополнительное
страхование соответственной части уже застрахованного интереса"), а равно
и ст. 372 ("договоры имущественного страхования, заключенные относительно
одного и того же страхового интереса"). Наконец, ст. 368, допуская в принципе
страхование не только прямых, но и косвенных убытков, еще резче подчеркивает
ту мысль, что предметом страхования, по ГК, как и по западноевропейским
законодательствам, является не материальная вещь, а имущественный интерес
страхователя.
Понятие страхового интереса в ГК определения не имеет. В этом отношении
ГК не выделяется от западноевропейских законодательств, также не дающих
определения понятия страхового интереса.
В теории страхового права всеобщей известностью пользуется определение
Э р е н б е р г а: "интерес есть отношение, в силу которого данное лицо,
благодаря известному обстоятельству, может понести имущественный ущерб"[610].
Есть и другие определения страхового интереса: "выгода, которую известное
имущество имеет от ненаступления вредоносного события"[611],
или "выгода, которую представляет для страхователя ненаступление определенного
вредоносного события"[612],
"отношение страхователя к вещам или лицам, в силу которого он испытывает
ущерб благодаря известным событиям, выпадающим на долю этих вещей или
лиц"[613] и много других. Все эти определения в общем
мало разнятся друг от друга. Все они более или менее рельефно пытаются
оттенить ту мысль, что интерес есть не что иное, как обратная сторона
ущерба до его наступления[614], все они подчеркивают, что страховой интерес
существует не сам по себе, а непременно в связи с известным лицом. Так,
собственник фабрики страхует свой интерес собственника, т. е. стоимость
фабрики; арендатор же фабрики может страховать свой интерес только как
пользователь строения; он страхует ту выгоду, которую он может потерять
за время отстройки сгоревшего здания заново, страховать же стоимость фабрики
в свою пользу он не вправе.
Но не всякий интерес, хотя бы и денежный, пользуется защитой страхового
права. Требуется соблюдение ряда условий, при наличии коих интерес известного
лица может получить свое правовое оформление и право на судебную защиту.
Посмотрим же теперь, каковы эти условия в советском праве?
II. Интерес должен быть имущественного свойства. Моральные интересы не
страхуются. Но должен ли интерес быть непременно юридическим, понимая
под юридическим интересом такой, в основании которого лежит известное
правоотношение (собственник, наниматель, фрахтовщик и т. п.), или
интерес может быть не только юридическим, но просто фактическим.
Западноевропейское право не выставляет в качестве непременного условия
требования, чтобы интерес был непременно юридическим. Интерес может быть
основан не только на известном юридическом отношении, но и вытекать из
отношений чисто хозяйственных и просто фактических[615]. Исходя из этих соображений, западноевропейское
право разрешает выступать в качестве страхователей не только лицам, имеющим
на страхуемое имущество вещное или обязательственное право, но и тем,
кто в силу договора является ответственным за целость и сохранность имущества.
Разрешается страховать имущество также тем, кто уже перестал быть собственником,
например, продавцу после того, как риск уже перешел на покупателя, потому
что до уплаты денег за проданную вещь он материально все же заинтересован
в сохранении этой вещи в целости. Разрешается страховать имущество и наймодателю,
хотя бы наниматель и принял на себя по договору ответственность за гибель
нанятого имущества, так как наймодатель может пострадать от невыполнения
нанимателем принятой на себя обязанности. Интерес может быть будущим,
возможным (эвентуальным), неизвестным, условным. Могут страховаться даже
непоименованные интересы; это имеет применение по отношению к тем интересам,
которым страховая практика иногда просто затрудняется дать точную характеристику[616].
Интерес может быть связан с известным материальным или нематериальным
предметом (вещью или правом), и обыкновенно и связывается; но тем не менее
могут быть случаи, когда интерес существует при отсутствии всякой связи
с каким бы то ни было определенным предметом, как это бывает при страховании
гражданской ответственности[617]
и при перестраховании[618].
ГК РСФСР несколько расходится в этом вопросе с западноевропейским правом.
Статья 373 указывает, что договор имущественного страхования может быть
заключен всяким лицом, заинтересованным в целости имущества, как то: его
собственником, лицом, имеющим на это имущество вещное право или право
нанимателя, или по договору ответственным за ухудшение или гибель имущества.
Первая часть цитированного абзаца построена так, что дает все основания
к тому, чтобы чрезвычайно расширить круг лиц, могущих заключать договор
страхования: ведь для этого требуется быть только заинтересованным в целости
имущества. А кто не заинтересован в целости того или иного имущественного
объекта? Даже постоянный посетитель театра и тот заинтересован в целости
театрального здания, декораций, обстановки и проч.
Но вторая часть вышеуказанного абзаца ст. 373 уже конструирована совершенно
иначе. Только собственник, лицо, имеющее вещное право или право нанимателя
или по договору ответственное за ухудшение или гибель имущества, являются
обладателями страхового интереса, страховыми интерессентами. Круг лиц,
могущих совершить договор страхования, таким образом, сразу сужается.
Редакция этой части статьи столь категорична, что заставляет даже предполагать
о намерении законодателя установить numerus clausus страховых интерессентов,
ограничить данным перечнем (не примерным, а окончательно фиксированным)
круг лиц, могущих выступить страхователями.
Между первой и второй частью цитированного абзаца ст. 373, таким образом,
кроется на первый взгляд непримиримое противоречие. Из первой части вытекает,
что перечень ст. 373 только примерный и что для наличия страхового интереса
достаточно даже простого фактического отношения к имуществу. Из второй
же части следует, что страховой интерес может быть признан только за сравнительно
небольшим количеством лиц и притом таких, которые находятся в состоянии
известной юридической связанности с страхуемым имуществом.
Как же разрешить указанное противоречие? Мы полагаем, что если бы законодатель
захотел дать возможность выступать в качестве страховых интерессентов
обладателям не только юридических, но и фактических интересов, то он не
стал бы давать того подробного перечня, который приводится в ст. 373.
Законодатель просто ограничился бы указанием, как это делает швейцарский
закон[619], что предметом страхования
может быть каждый хозяйственный интерес, который данное лицо желает охранить
от предусматриваемого несчастного случая. Поскольку же законодатель дал
в ст. 373 перечень страховых интерессентов, он тем самым подчеркнул, что
именно в этом перечне, а не в общей формуле первой части начального абзаца,
находится sedes materiae ст. 373. Что это толкование является единственно
правильным, видно и из того, что после слов "договор имущественного страхования
может быть заключен всяким лицом, заинтересованным в целости имущества",
следует слово "как-то", являющееся тем логическим мостиком, которое связывает
обе части указанного абзаца ст. 373. Значит, не всякое лицо, заинтересованное
в целости имущества, может, по ГК, его застраховать, а только то, которое
входит в перечень страховых интерессентов, в этой статье приведенных.
А так как страховые интерессенты, перечисленные в ст. 373, являются, вне
сомнения, обладателями юридического интереса, а не просто хозяйственного
или фактического, то страхователями или выгодоприобретателями, по ГК,
могут быть только те заинтересованные в целости имущества лица, которые
находятся по отношению к этому имуществу в состоянии известной юридической
связанности[620].
Но отсюда нельзя делать вывод, что всякая юридическая связь данного лица
с известным имущественным объектом тем самым влечет за собой и наличие
страхового интереса. Правоотношение может иметь место, а страховой интерес
отсутствовать. В таком положении будет находиться собственник корабля,
застраховавший его от морских опасностей, в случае, если предполагавшийся
морской рейс не состоялся. Ввиду отпадения опасности отпал и страховой
интерес, хотя данное лицо по-прежнему осталось собственником корабля.
Таким образом, с точки зрения ГК, можно находиться по отношению к известному
имуществу в состоянии юридической связанности и не иметь страхового интереса,
но нельзя быть обладателем страхового интереса, не опираясь на какое-либо
правоотношение, являющееся основанием для страхового интереса. Здесь коренится
расхождение ГК с западноевропейским правом, допускающим существование
страхового интереса и без соответствующего правоотношения.
Другой вопрос, который возникает при толковании 737 статьи, заключается
в том, надо ли считать приведенный в ней перечень лиц исчерпывающим или
только примерным. Мы думаем, что этот перечень все же только примерный,
но в то же время в достаточной мере ограничивающий круг лиц, могущих быть
страховыми интерессентами. По нашему мнению, не только собственник, владелец
вещного права, наниматель, лицо, по договору ответственное за гибель имущества,
могут являться обладателями страхового интереса, дающего право на судебную
защиту, но и все другие лица, заинтересованные в целости имущества, лишь
бы только эти лица находились по отношению к этому имуществу в состоянии
известной юридической связанности. При этом толковании ст. 373 не будет
нарушена ни основная идея законодателя, что правовой защите подлежит только
юридический страховой интерес, ни ст. 5 Постановления о введение в действие
ГК, поскольку при данном толковании идет дело не о введении нового круга
страховых интерессентов, а только о раскрытии содержания той слишком общей
формулы, которая имеется в законе.
III. Но если, как мы установили, страховой интерес имеет только тот,
кто находится в известной юридической связи с страховым объектом, то кто
же в действительности может быть, согласно ГК, страховым интерессен-том?
1. Согласно ст. 373, таким интерессентом, в первую очередь, является
собственник имущества.
Оставляя вне рассмотрения специфические способы приобретения собственности
государством (в бесхозяйном и выморочном имуществе, реквизицию и конфискацию),
остановимся на рассмотрении приобретения права собственности по договору
в силу добросовестности владения и на основании наследования.
При приобретении права собственности по договору из буквального смысла
закона вытекает[621],
что если отчуждается индивидуально определенная вещь, то право собственности
возникает у приобретателя с момента состоявшегося соглашения, если же
отчуждаются вещи, определенные родовыми признаками, то право собственности
он приобретает только с момента передачи. В общем, та же мысль проводится
и в соответствующих статьях о договоре купли-продажи, как наиболее распространенном
способе передачи права собственности[622].
До перехода права собственности к приобретателю риск случайной гибели
вещи лежит на отчуждателе. Значит, ему принадлежит до этого времени и
страховой интерес. После перехода права собственности к приобретателю
на последнего переходит и риск гибели вещи, а, следовательно, с этого
момента у него возникает и страховой интерес. Такова нормальная схема
распределения страховых интересов между прежним и новым собственником.
Эта схема терпит, однако, некоторые изменения в случае просрочки со стороны
продавца или покупателя. "Если продавец просрочил передачу вещей покупателю,
- говорит закон[623],
- или покупатель просрочил принятие их, то риск случайной гибели несет
просрочившая сторона". Таким образом, может оказаться, что продавец, уже
переставший быть собственником, например, в случае продажи индивидуально
определенной вещи, со времени просрочки в передаче этой вещи покупателю
начинает нести риск ее случайной гибели. Поскольку он несет этот риск,
постольку на нем лежит обязанность возместить тот убыток, который может
понести новый собственник от случайной гибели вещи. Поэтому такой просрочивший
продавец индивидуально определенной вещи хотя и не оказывается уже, с
точки зрения ГК, ее собственником, тем не менее он продолжает все же оставаться
по отношению к проданной вещи в состоянии известной юридической связанности,
и, поскольку он при указанных обстоятельствах является заинтересованным
в целости вещи, ему принадлежит и страховой интерес. И закон должен дать
этому интересу такую же правовую защиту, как и интересу собственника.
Возможны и другие случаи, когда продавец уже утерял право собственности,
но тем не менее продолжает оставаться в известном юридическом отношении
к проданному имуществу, а потому сохраняет и страховой интерес. Сюда относятся
случаи продажи вещи с правом по наступлении срока или условия ее обратного
выкупа нахождения в судебном споре имущества, определенного родовыми признаками
и переданного покупателю, из-за несоответствия условленным качествам,
указанным в договоре, и т. д.[624]
Количество этих примеров при желании можно, конечно, приумножить, и германская
судебная практика дает в этом отношении богатый материал, но сказанного,
нам кажется, достаточно для вывода, что слова закона о заключении договора
страхования собственником еще не означают, что в данном случае имеется
в виду, непременно, интерес собственника в полном юридическом значении
этого термина. Достаточно, если данное лицо будет иметь хотя бы "интерес,
свойственный собственнику".
Поскольку добросовестность приобретателя, соединяемая с переходом к нему
владения вещью, является, по ГК, одним из способов приобретения права
собственности, естественно, что и добросовестный владелец должен быть
подведен под рубрику тех лиц, которые имеют интерес собственника.
Наконец, в эту же рубрику должны войти и наследники.
Согласно действующему наследственному праву, наследование допускается
как по закону, так и по завещанию, причем круг лиц, призываемых к наследованию
по обоим указанным основаниям, ограничивается прямыми нисходящими и пережившим
супругом умершего, а также нетрудоспособными и неимущими лицами, фактически
находившимися на полном иждивении умершего не менее одного года до его
смерти[625].
При определении момента приобретения наследниками права собственности
в имуществе наследодателя надо различать два случая - когда наследники
присутствуют в месте открытия наследства и когда отсутствуют. Присутствующие
предполагаются согласными принять наследство, доколе они не заявят обратного.
Для присутствующих наследников законом установлен трехмесячный срок со
дня принятия мер охранения наследства, в течение какового срока они могут
заявить в суд о своем нежелании принять наследство. Таким образом, в течение
трех месяцев возможна некоторая неопределенность в их юридическом положении[626]. Но присутствующие наследники могут и до
истечения указанных трех месяцев путем конклюдентных действий - вступлением
в управление имуществом - отказаться от принадлежащего им права отречения
от наследства[627].
Что же касается наследников отсутствующих, то без заявления с их стороны
о желании принять наследство (в течение шести месяцев со дня принятия
мер охранения наследства) они вступить в права наследства не могут[628]. Следовательно, они становятся
собственниками только со времени сделанного ими заявления о принятии наследства.
Таким образом, рассуждая stricto jure, только эти категории и присутствующих,
и отсутствующих наследников, ставших настоящими собственниками, обладают
страховым интересом, согласно ст. 373 ГК. Но, как это имело место и при
приобретении права собственности по договору, круг лиц, обладающих защищаемым
законом страховым интересом, оказывается и при приобретении права собственности
по наследованию шире, нежели это можно заключить на первый взгляд.
Прежде всего мы должны признать имеющими страховой интерес присутствующих
наследников со времени открытия наследства и в течение всего вышеуказанного
срока (трех месяцев или до времени вступления в управление). Наследник,
быть может, человек осторожный. Он хочет, прежде чем вступить в права
наследования, несколько осмотреться, взвесить, имеет ли смысл сделать
этот шаг. Правда, ГК устанавливает ответственность наследника за долги
наследодателя только в пределах действительной стоимости наследственного
имущества[629], но все-таки,
какой смысл принимать на себя бремя тягостных расчетов с докучливыми кредиторами,
если наследство переобременено долгами. Пройдет месяц, другой, положение
выяснится. Тогда можно отказаться или, если окажется выгодным, и не дожидаясь
истечения 3-месячного срока, вступить в управление наследственным имуществом.
Вот за таким-то присутствующим наследником, не принявшим еще наследства,
и необходимо признать страховой интерес, потому что, хотя такой наследник
и не стал настоящим собственником наследственного имущества, но, тем не
менее, он уже не является посторонним лицом по отношению к наследственному
имуществу, на это имущество ему принадлежит известное право (Wartrecht
- по немецкой терминологии), в силу которого он может отказаться от наследства,
может и принять наследство[630].
Но нам могут возразить, что если такой присутствующий наследник страхует
наследственное имущество, то тем самым он совершает акт "вступления в
управление наследственным имуществом", т. е. делается собственником,
и, таким образом, вопрос разрешается сам собой. Это возражение мы отводим
самым решительным образом. Один изолированный факт страхования сам по
себе, по нашему мнению, еще не означает, что наследник тем самым уже окончательно
изъявил свое желание вступить в права наследства; ведь это может быть
только поступок осторожного человека, принимающего необходимые меры охранения
наследственного имущества, но никак не акт управления. Поэтому, если наследник
застраховал имущество в половине его стоимости и оно погибнет от пожара
до истечения трех месяцев со дня принятия судебных мер охранения, наследник
властен заявить суду об отказе от наследства и не должен отвечать перед
кредиторами наследодателя в пределах полной стоимости имущества, если
увидит, что страхового вознаграждения для покрытия долгов недостаточно.
Но, разумеется, сам он от страховщика страхового вознаграждения, конечно,
не получит, так как благодаря отказу от наследства утеряет свой страховой
интерес.
По тем же соображениям надо признать имеющими страховой интерес и отсутствующих
наследников со времени принятия мер охранения и до принятия ими лично
или через поверенных наследственного имущества.
От указанных категорий лиц надо отличать тех, для коих наследство еще
не открылось, а которые просто имеют надежду на открытие в свою пользу
наследства. Эти лица, с точки зрения ГК, страховым интересом не обладают,
так как не находятся по отношению к имуществу в состоянии какой бы то
ни было юридической связанности.
2. Переходим к следующей категории лиц, обладающих, согласно ст. 373
ГК, страховым интересом, а именно к лицам, имеющим на имущество вещное
право и право нанимателя[631].
ГК признает только замкнутое число (numerus clausus) вещних прав. Ему
известны только три вещных права: право собственности, право застройки
и право залога. Со времени издания Постановления ЦИК'а СССР от 13 ию-ля 1923
г. количество вещных прав увеличилось еще одним - правом на горные отводы.
Обращаемся к рассмотрению страхового интереса залогодержателя.
Согласно ст. 97 ГК, залогодатель обязан страховать заложенное имущество.
Если имущество передано залогодержателю, то на него же в этом случае возлагается
обязанность страховать имущество за счет залогодателя[632]. Согласно же ст. 102, "в
случае гибели заложенного имущества залогодержатель имеет право преимущественного
удовлетворения из страхового вознаграждения".
Из приведенных статей ГК следует, во-первых, что дело идет не о страховании
собственного интереса залогодержателя, а интереса залогодателя и то только
в том случае, когда имущество передано залогодержателю и, во-вторых, что
залогодержателю принадлежит в указанных в ст. 97 ГК случаях право не на
страховое вознаграждение, а только право на преимущественное удовлетворение
из страхового вознаграждения, что, конечно, не одно и то же.
По смыслу закона, страховое вознаграждение принадлежит страховому интерессенту
- залогодателю, а из этого вознаграждения залогодержатель преимущественно
перед другими кредиторами (но вслед за покрытием задолженности по заработной
плате, по социальному страхованию и по алиментам, недоимок должника по
государственным налогам и сборам и проч.) получает покрытие своих требований
к должнику[633].
Но это преимущественное право залогодержателя вытекает не из страхового
договора, а из существа природы самого залогового права, относящегося
к категории так называемых абсолютных прав присвоения[634]. Залогодержатель удовлетворяется из страхового
вознаграждения, потому что в силу залогового права в его лице сосредоточивается
то, что именуется droit de suite et droit de préférence.
Пользуясь этими правами, он повсюду настигает заложенное имущество, в
какую бы форму оно ни претворилось. Если это имущество цело и невредимо,
залогодержатель может добиваться его продажи и из вырученной суммы получить
преимущественное перед другими кредиторами покрытие своего требования.
Если имущество погибло от предусмотренного в договоре страхования события
и в наличности уже не находится, а имеется только его денежный эквивалент
в форме страхового вознаграждения, то залогодержатель имеет право преимущественного
удовлетворения из ценности этого денежного эквивалента.
Но может ли принадлежать залогодержателю собственный интерес в заложенном
имуществе? Мы полагаем, что собственный страховой интерес, несомненно,
может принадлежать залогодержателю, но этот интерес не должен превышать
размера тех требований, которые он в качестве залогодержателя имеет к
залогодателю. Поэтому залогодержатель может страховать заложенное имущество
от своего имени и за свой счет, однако не в полной стоимости имущества,
а только в пределах своего интереса (ценности залога), и не свыше своего
интереса может получить от страховщика страховое вознаграждение[635].
Страховой интерес имеет и горнопромышленник, получивший горный отвод.
Согласно новейшим учениям о праве на разработку недр, право это, равным
образом как и право залогодержателя, относится к категории абсолютных
прав присвоения[636].
В силу этого права лицо, получившее горный отвод, получает право собственности
на ископаемые только после выделения их из земли, само же право на горный
отвод конструируется как особое абсолютное право в чужом имуществе со
всеми вытекающими из этого положения последствиями.
В указанном смысле конструируется юридическая природа права на разработку
недр и в Положении о недрах земли от 13 июля 1923 г. Правда, в ст. 25
и прим. к ней, а также в ст. 33 Положение говорит о сдаче отводов месторождений
полезных ископаемых, уже открытых, в аренду, но это выражение надо считать
недоразумением терминологического свойства. Все содержание прав, принадлежащих
горнопромышленнику, ясно показывает, что ни о какой аренде здесь нет и
речи. Достаточно отметить только то обстоятельство, что "горный отвод
предоставляется горнопромышленнику впредь до выработки"[637]. Согласно же договору имущественного найма,
наймодатель обязуется предоставить нанимателю имущество за вознаграждение
для временного пользования с принятием на себя нанимателем обязательства
по окончании срока договора сдать наймодателю имущество со всеми принадлежностями
в исправном состоянии[638].
Таким образом, вопрос о том, есть ли, согласно Положению о недрах, право
горнопромышленника на горный отвод право обязательственное или абсолютное
(вещное), вряд ли может вызывать какие-нибудь затруднения при своем разрешении.
Горнопромышленник, получивший горный отвод, имеет абсолютное (вещное)
право в чужом имуществе (государственном) и обладает самостоятельным страховым
интересом в пределах ценности для него этого отвода[639].
Страховым интересом обладают и застройщики.
Согласно ст. 75 ГК, застройщик обязан страховать от огня все находящиеся
на предоставленном ему земельном участке строения в полной сумме. Об этом
же указывает и ст. 73 п. "и", гласящая, что в договоре о праве застройки
обязательно указываются "условия страхования строений и восстановления
их в случае гибели".
В данном случае мы имеем дело уже не с добровольным, а с обязательным
неокладным страхованием[640].
Спорно, чей интерес страхует застройщик, Коммунального отдела (отдела
местного хозяйства) или свой собственный? Решение этого вопроса в значительной
степени находится в зависимости от предварительного решения другого вопроса,
принадлежит ли застройщику право собственности на строения, находящиеся
на участке земли, отданном Коммунальным отделом под застройку[641].
Комментатор ГК С. И. В и л ь н я н с к и й утверждает[642], что "застройщик не имеет
права собственности на строения". К такому выводу указанный комментатор
приходит, опираясь на ст. 83 ГК, согласно коей, по его мнению, застройщик
не вправе ни разрушать постройки, ни продавать, ни ухудшать их, ни снести,
если в договоре прямо не предоставлено ему право сноса строений; застройщику
принадлежит только право на экономическую ценность строений.
Эта точка зрения находит себе подтверждение и в Положении о Госстра-хе.
Согласно ст. 13 Положения о Госстрахе, "государственному неокладному страхованию
полежат государственные, в том числе и коммунальные, имущества, находящиеся
во владении, пользовании или распоряжении у коопе-ративов или частных
лиц на началах аренды, права застройки и т. д."[643].
Противоположного взгляда, что собственником строений является застройщик,
держится Я. А. К а н т о р о в и ч[644]. От принятия того или иного взгляда зависит
признание страхового интереса принадлежащим застройщику или отделу местного
хозяйства[645]. Но принятие и того, и другого взгляда не
влияет на наш общий вывод, что страховым интересом обладает только тот,
кто находится в известной юридической связи с страховым объектом.
Но у застройщика, а также и у нанимателя, может быть и несомненный собственный
страховой интерес, нуждающийся в страховании. Такой интерес состоит и
для застройщика, и для нанимателя в той выгоде, которую указанные лица
имеют от предотвращения тех убытков, какие они могут понести на время
отстройки сгоревшего или поврежденного огнем здания (расходы по найму
на этот срок другого помещения, переезд, убытки от потери арендной платы
от поднанимателей и т. д.). В этих пределах застройщик и наниматель
являются несомненными обладателями собственных страховых интересов и полежат
защите закона в качестве самостоятельных страховых интерессентов (в порядке
добровольного страхования).
3. Последняя группа лиц, могущих, по ГК, быть страховыми интерессен-тами,
это лица, по договору ответственные за ухудшение и гибель имущества. Сюда
относятся комиссионеры, фрахтовщики, экспедиторы и лица, принимающие имущество
на хранение. В этом случае приходится различать страхование в своем и
в чужом интересе. Свой страховой интерес означенных лиц ограничивается
суммой их притязаний к лицу, вверившему им имущество: для комиссионера
страховой интерес будет определяться причитающимся ему комиссионным вознаграждением,
для фрахтовщика - суммой фрахта и т. д. Но если по договору они примут
на себя обязательство возместить полную стоимость имущества, погибшего
от предусмотренного в договоре события, то их интерес может по своим размерам
достичь интереса собственника, и страховое вознаграждение тогда будет
устанавливаться в пределах ценности этого имущества. Если же такого обязательства
они на себя не принимали, а обязывались только страховать имущество, то
здесь будет страхование чужого интереса, и страховое вознаграждение получит
выгодоприобретатель - собственник имущества.
На этом ГК заканчивает свой перечень страховых интерессентов[646].
IV. Страховать можно только субъективный интерес. Это положение нуждается
в некотором разъяснении.
Понятие интереса мыслимо в двояком значении - объективном и субъективном.
В первом случае, говорит К и ш[647], обычно исходят из следующего представления.
Так как человеческие потребности сходны, и отдельный имущественный объект
может обслуживать потребности различных людей более или менее одинаковым
образом, то в общем являются одинаковыми и интересы, которые связываются
с известными имущественными объектами независимо от того, будут ли они
принадлежать тому или иному индивиду. Так, собственность на корабль представляет
собою известную хозяйственную ценность, которая нуждается, как таковая,
в защите прав безотносительно к тому, будет корабль принадлежать одному
лицу или другому. В этом представлении интерес оказывается самостоятельным
хозяйственным благом, существующим независимо от лица его обладателя,
и потому может быть назван объективным интересом.
Признание возможности объективного интереса должно влечь за собой важные
практические последствия.
Если важен сам интерес, а обладатель его отходит на второй план, то можно
обойтись без наименования страхового интерессента как при заключении договора,
так даже и при его ликвидации. Затем имело бы место еще одно важное последствие.
При страховании интереса в полной ценности были бы застрахованы не только
интересы собственника, но и интересы всех третьих лиц, которые имеют по
отношению к застрахованному имуществу какие-нибудь права (залогодержатели,
комиссионеры, перевозчики и т. д.), так как все эти интересы в совокупности
составляют хозяйственную ценность данного имущественного объекта.
Несомненно, что для оборота признание объективного интереса имело бы
несомненные выгоды. Такое признание могло бы чрезвычайно упростить заключение
договора и ликвидацию убытков, не колебать силу заключенного договора
в зависимости от перемены заинтересованных лиц и дать возможность единым
страховым договором обеспечить интересы различных субъектов, когда эти
интересы связаны с одним объектом.
В совершенно ином виде рисуется понятие страхового интереса в своем субъективном
значении. Страхуется не интерес в известном имущественном объекте сам
по себе, а только интерес определенного лица. Поэтому и практические последствия
признания субъективного интереса будут совершенно иные, нежели при допущении
объективного интереса.
Носитель страхового интереса должен быть назван при самом заключении
страхового договора или, по меньшей мере, обозначены способы, посредством
которых он станет известным впоследствии. При наличии заинтересованности
нескольких лиц в одном и том же объекте страховой договор, заключенный
одним из этих лиц, в случае сомнения идет в пользу только того, кто его
заключил. В случае отчуждения застрахованной вещи (в принципе) страхование
не переходит на нового приобретателя.
Сопоставляя приведенные здесь два понимания страхового интереса, К и
ш решительно высказывается за последнее, именно за понимание интереса
в субъективном смысле[648]. По мнению К и ш а, понятие страхового интереса создалось в
результате эволюции права вообще и страхового права в частности. Это понятие
неразрывно связано с понятием вреда, ибо интерес, как уже известно, есть
не что иное, как выгода от предотвращения вреда (Vorteil der Schadensverhütung).
А что вред в юридическом значении этого понятия мыслится как чисто субъективный
вред, вряд ли может подвергаться сомнению. С точки зрения частного права,
принимается во внимание не уменьшение народного благосостояния или мирового
хозяйства вообще, а только причинение ущерба известному имуществу. Поэтому
тот, кто требует возмещения понесенного ущерба, должен доказать, что его
имущество подверглось уменьшению или не увеличилось. Никто не может на
том основании, что кто-то вообще заинтересован в данной вещи, требовать
от виновного возмещения ее стоимости, напротив, он должен доказать, что
он сам или другой определенный субъект, чье право он охраняет, пострадал
от вредоносного события. Таким образом, если всегда вред носит субъективный
характер, то такой же субъективный характер должен иметь и страховой интерес.
К этим соображениям общего свойства надо добавить, что понимание интереса
в объективном смысле, кроме тех выгод для оборота, о которых говорилось
выше, могло бы вызвать для гражданского оборота ряд таких тяжелых последствий,
которые никак не могли бы быть сбалансированы указанными выгодами.
При понимании страхового интереса в объективном значении страховой договор
должен лишиться свойственной ему определенности. Если предположить, что
с одним и тем же имуществом могут быть связаны интересы различных лиц
и что все эти интересы могут быть обеспечены путем страхования eo ipso,
то страховщик подвергался бы риску встретиться с совершенно необозримым
количеством интерессентов. Так, при страховании груза от морской опасности
могут быть заинтересованы - собственник груза, фрахтовщик, экспедитор,
комиссионер и т. д. Если бы все эти лица имели право предъявить в
случае гибели груза к страховщику свои требования о выплате страхового
вознаграждения, то страховщик никогда не был бы в силах предусмотреть
меру своей ответственности.
Находясь при страховании объективного интереса в неизвестности о личности
интерессента не только при заключении и действии договора, но даже при
его ликвидации, страховщик не мог бы быть уверен, что выплаченное им страховое
вознаграждение попало к действительному интерессенту.
Равным образом, при страховании объективного интереса останется для страховщика
неопределенным размер, а равно и тождество застрахованного интереса, так
как может оказаться, что одно и то же лицо, уже застраховавшее свой интерес,
застрахует его еще раз у того же или другого страховщика. В первом случае
будет иметь место страхование выше интереса, а во втором - двойное
страхование, и тем не менее эти обстоятельства будут не распознаваемы.
Страховщик же должен будет нести все те невыгоды, которые связаны с институтом
страхования выше интереса и с двойным страхованием.
Исходя из указанных соображений, современные законодательства единодушно
допускают страхование только субъективного интереса[649]. На той же позиции в данном
вопросе стоит и ГК.
В ст. 369 указывается, что "если при имущественном страховании страховая
сумма, указанная в договоре, окажется выше страхового интереса, то договор
признается действительным только в пределах страхового интереса: причем,
если означенное превышение было следствием обмана со стороны страхователя,
то страховщик может по суду потребовать признания договора недействительным,
а также возмещения ему убытков:". Ясно, что при страховании объективного
интереса все эти положения не нашли бы себе места в законе, и страховщик
обязывался бы уплачивать страховое вознаграждение не только лицу, застраховавшему
имущество, но и другим интерессентам, не поименованным в договоре (в ранее
указанном примере - собственнику, фрахтовщику, экспедитору, комиссионеру
и т. д.).
Также ст. 370 отмечает, что "если при имущественном страховании страховая
сумма установлена сторонами ниже страхового интереса, то разница признается
оставленной на риске самого страхователя, а страховщик обязан возместить
убытки, вызванные наступлением страхового случая, только в части, соразмерной
отношению страховой суммы к полному страховому интересу". Цель этой статьи
заключается в том, чтобы побудить страхователя к тщательному сбережению
имущества от опасности, так как при полном страховании у страхователя
может пропасть всякий интерес к надлежащему и тщательному сбережению имущества.
Очевидно, правила ст. 370 применимы только к страхованию субъективного
интереса, т. е. интереса, принадлежащего определенному лицу, а не
интересов, принадлежащих разным и, быть может, даже неизвестным лицам.
Те же соображения надо применить и при чтении ст. 371, говорящей, что
"при имущественном страховании дополнительное страхование соответственной
части застрахованного уже интереса по договору с другим страховщиком допускается
только с письменного согласия страховщика, уже принявшего часть этого
интереса на страх".
Еще более резко проходит та же мысль о страховании только субъективного
интереса в ст. 372, указывающей, что "если в общей сложности страховые
суммы по нескольким договорам имущественного страхования, заключенным
относительно одного и того же страхового интереса, превышают размер этого
интереса (двойное страхование), то последние договоры в части, превышающей
страховой интерес, признаются недействительными".
Что ГК допускает страхование только субъективного интереса, явствует
и из ст. 387 и 388, говорящих о влиянии на договор страхования перехода
застрахованного имущества к другому лицу.
Статья 387 гласит: "в случае перехода застрахованного имущества к другому
лицу страхователь или приобретатель имущества обязаны немедленно об этом
известить страховщика и сообщить ему имя и адрес приобретателя", и ст.
388 продолжает: "по получении извещения о переходе застрахованного имущества
к новому владельцу страховщик может в течение семи дней расторгнуть договор,
если он прямо или косвенно (как-то принятием премии от нового владельца
и т. д.) не изъявил согласия на передачу прав по договору страхования
новому владельцу. Если страховщик не воспользовался этим правом, то договор
сохраняет силу, и приобретатель имущества вступает во все права и обязанности
страхователя".
Если бы ГК признавал предметом страхования связанный с имуществом объективный
интерес, то перемена в собственнике застрахованного имущества не имела
бы никакого значения для договора страхования, так как застрахованным
оказывался бы уже при заключении договора не только первоначальный собственник,
но и все лица, которые имели или могли иметь в данном имуществе страховой
интерес, а, значит, и будущий собственник или будущие собственники - при
многократном переходе имущества из рук в руки. Но ГК ясно указывает, что
договор страхования eo ipso на нового приобретателя не переходит и что
страховщик имеет право договор этот расторгнуть. И только в случае желания
страховщика продолжить договор, выраженного в форме прямого или косвенного
согласия, а также в случае нерасторжения договора в течение семи дней
по получении уведомления о переходе имущества к новому приобретателю (что,
конечно, надо считать за изъявление согласия) договор сохраняет свою силу.
Таким образом, и в этом случае субъективный характер интереса выявляется
вполне отчетливо.
Столь же решительно ГК проводит идею страхования субъективного интереса
и в тех статьях, которые трактуют о так называемом страховании за чужой
счет.
Статья 375 ГК УССР гласит: "если по закону или договору при нарушении
страхового случая страховая сумма подлежит выдаче не страхователю, а третьему
лицу (выгодоприобретателю), то это должно быть оговорено в страховой квитанции
или в полисе с указанием наименования выгодоприобретателя или без указания
такового (страхование за чей счет следовать будет)"[650]. Также и в конце ст. 373 указывается, что
"при заключении договора страхователь должен точно указать характер своего
интереса и интереса выгодоприобретателя". Следовательно, страхователь
может заключить договор страхования не только в своем, но и в чужом интересе.
Когда страхователь страхует чужой интерес и указывает имя того, за чей
счет и в чью пользу он производит страхование, наличие субъективного интереса
не вызывает сомнения. Хотя контрагентом по такому страховому договору
является страхователь, который несет на себе обязанности, вытекающие из
договора, до передачи выгодоприобретателю страховой квитанции или полиса[651], все-таки действительным
обладателем прав требования по этому договору является то лицо, в интересах
коего договор был заключен. В данном случае застрахованным оказывается
интерес не страхователя, а выгодоприобретателя. Это обстоятельство должно
быть установлено при заключении договора страхования, когда по требованию
закона должен быть точно указан интерес выгодоприобретателя[652]. Значит и здесь страхуется интерес определенного лица, т. е.
интерес субъективный.
Страхуется субъективный интерес и при страховании за чужой счет без наименования
выгодоприобретателя. В этом случае при заключении договора не определяется
имя выгодоприобретателя, каковое делается известным только впоследствии
при возникновении страхового требования (фрахтовщик страхует груз за счет
грузополучателя, который еще не известен). Таким образом, и тут страхуется
определенный интерес третьего лица, личность коего устанавливается только
не при заключении договора, а несколько позже.
Между прочим, приходится отметить, что ГК УССР ошибочно отожествляет
страхование за чужой счет без указания наименования выгодоприобретателя
с страхованием "за чей счет следовать будет". Характерным для страхования
"за чей счет следовать будет" является то, что при нем оказывается неизвестным,
заключается ли договор в своем или в чужом интересе, т. е. в интересе
ли страхователя или третьего лица, тогда как при страховании без указания
имени выгодоприобретателя производится обыкновенное страхование чужого
интереса[653]. Это два самостоятельных
вида страхования. Но и при страховании "за чей счет следовать будет",
как бы близко в этом институте не подходило страхование к страхованию
интереса, все же и в этом случае страхование не сходит со своего традиционного
пути. С того времени, как произошло предусмотренное в договоре событие
и предъявлено требование о выдаче страхового вознаграждения, снова на
первый план выступает страховой интерес в своем субъективном значении.
Требования "за счет кого следует" не существует, равно как не существует
и требования за счет неизвестного третьего лица. Личность интерессента
должна быть точно выяснена и должны быть представлены необходимые доказательства,
что этой личности принадлежал страховой интерес в момент предусмотренного
договором события, а также, что именно она понесла от этого события ущерб.
Это правило применяется безразлично, как в том случае, когда требование
о выдаче страхового вознаграждения предъявляется страхователем, так и
в случае предъявления требования третьим лицом (выгодоприобретателем)[654].
V. Последнее условие действительности страхового интереса - его правомерность.
Застрахован может быть только тот интерес, который не противоречит воззрениям
данного правопорядка. Таким образом, интерес может быть и имущественным,
и субъективным, и юридическим, а все же не будет подлежать защите страхового
права, если он идет вразрез с основными взглядами данного правового уклада.
Здесь приходится различать два случая. В первом случае интерес не подлежит
судебной защите сам по себе, независимо от данного конкретного страхования.
Во втором случае интерес сам по себе не встречает законных препятствий
к судебной защите, но обстоятельства, при наличии которых он подвергается
опасности, таковы, что исключают возможность защиты его со стороны права[655].
Интерес не подлежит защите страхового права в силу свойств, ему самому
присущих, когда имущественные объекты, с которыми связан этот интерес,
являются изъятыми из частного оборота. С точки зрения ГК сюда надо отнести
объекты, перечисленные в ст. 23 ГК. Поскольку означенные имущественные
объекты не могут быть предметом частных сделок, постольку не может быть
и речи о страховом интересе, подлежащем защите права. В тех же случаях,
когда закон в виде исключения допускает совершение частных сделок в отношении
некоторых из перечисленных предметов (приобретение аптеками сильнодействующих
ядов и спиртных напитков свыше установленной законом крепости), тогда,
естественно, страховой интерес в целости этих предметов оказывается подлежащим
судебной защите. Поэтому аптека может страховать от пожара все свои товары,
в том числе и сильнодействующие яды, чего не может сделать частное лицо.
Не могут быть застрахованы интересы, если сделка, лежащая в основании
правоотношения, вызвавшего страховой интерес, совершена с целью, противной
закону, или в обход закона, или направлена к явному ущербу для государства[656]. Наконец, не подлежат судебной
защите интересы, связанные с действиями, запрещенными уголовным законом.
Нельзя страховать себя от возможных потерь при занятии контрабандным промыслом,
подделке денежных знаков, совершении краж, грабежей и т. п.
Значительно сложнее представляется тот случай, когда интерес сам по себе
не встречает законных препятствий к судебной защите, но обстоятельства,
при наличии коих он подвергается опасности, таковы, что исключают возможность
его правовой защиты. В этом случае центр тяжести лежит не в самом интересе,
который не вызывает возражений ни с точки зрения права, ни морали, а в
характере той опасности, которой этот интерес подвергается[657].
Можно ли страховать от морских опасностей корабль, предназначенный к
пиратской деятельности? Можно ли страховать от огня дом терпимости? Можно
ли страховать грузовой автомобиль от случайных поломок при эксплуатации,
если владелец этого автомобиля занимается перевозкой контрабанды?
Все эти вопросы могут получить различный ответ в зависимости от различия
в правовых воззрениях того или иного правопорядка. Прусское Земское Уложение
категорически указывало, что может страховаться только та опасность, которая
не связана с воспрещенными законом действиями[658]. Современные законодательства такой общей
нормы не реципировали, предоставив решение вопроса о допустимости защиты
страхового интереса, - если опасность, с которой он связан, носит противозаконный
или антиморальный характер, - воззрениям гражданского оборота и судебной
практике.
Французская судебная практика не видит препятствий к страхованию от огня
дома терпимости, т. е. учреждения, преследующего явно антиморальные
цели[659]. Напротив,
К и ш, исходя из германских правовых представлений, решительно высказывается
против возможности страхования от огня помещения, предназначенного под
дом терпимости, и вообще отказывает в праве на страховое вознаграждение
не только тому владельцу застрахованного имущества, который уже при заключении
страхования предназначил это имущество к достижению противозаконной цели
(пиратская деятельность, контрабанда), но и тому страхователю, который
даже не знал, что застрахованное им имущество случайно оказалось предназначенным
к осуществлению воспрещенных законом целей (корабль, застрахованный владельцем
от морских опасностей, без его ведома принял к перевозке на известный
рейс партию оружия, являющуюся военной контрабандой)[660].
ГК также не содержит особой нормы, регулирующей рассматриваемый случай.
Но в отличие от западноевропейских законодательств он сдержит в себе норму
универсального значения, которая должна найти свое применение и в данном
случае. Мы имеем в виду ст. 1 ГК, согласно коей гражданские права охраняются
законом за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии
с их социально-хозяйственным назначением. Пользуясь этой статьей, суд
сможет в каждом данном случае установить, подлежит ли тот или иной страховой
интерес судебной защите или не подлежит.
В итоге мы должны признать, что, с точки зрения советского права, страховой
интерес только тогда получает свое правовое оформление и право на судебную
защиту, когда налицо все перечисленные и рассмотренные выше условия.
Страховой интерес должен быть имущественным, юридическим, субъективным
и правомерным. Отсутствие некоторых из этих условий или одного из них,
лишает страховой интерес надлежащей юридической силы и не дает возможности
данному лицу стать страхователем или выгодоприобретателем.
* * *
Наличие страхового интереса является, таким образом, непременным условием
для признания лица страхователем или выгодоприобретателем как при имущественном
добровольном страховании, так и при обязательном неокладном страховании
(наниматель, застройщик, горнопромышленник, в некоторых случаях залогодатель)[661].
Но страховой интерес является таким же необходимым условием и при обязательном
окладном страховании. Согласно § 2 правил обязательного страхования
от огня, обязательному окладному страхованию в переделах СССР подлежат
все строения, принадлежащие на праве собственности кооперативным организациям
и частным лицам[662].
Согласно же § 25 тех же правил о переходе застрахованного строения
в собственность другому владельцу, последний обязан известить Госстрах,
после чего на нового владельца переходят все права и обязанности по страхованию,
если строение и после перехода подлежит окладному страхованию. Таким образом,
и при окладном обязательном страховании страхуется все тот же - имущественный,
юридический, субъективный и правомерный - страховой интерес.
Что же касается личного страхования, то советское страховое право, в
отличие от некоторых западноевропейских законодательств[663], требования наличия страхового
интереса в жизни застрахованного лица не выставляет. Поэтому по советскому
праву при личном страховании страхователем и выгодоприобретателем могут
быть лица и не имеющие страхового интереса по отношению к застрахованному
лицу.
Примечания:
|
