Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Серебровский В.И.
Избранные труды по наследственному и страховому праву
§ 3. [Понятие страхования] С юридической точки зрения страхование характеризуется следующими признаками.
1. Страхование является п р а в о о т н о ш е н и е м. Правоотношение
это может основываться на договоре (страховой договор) или на требованиях
закона. Для советского страхового права источник возникновения имеет важное
значение, так как в зависимости от него все страхование делится по своей
юридической природе на два основных вида - страхование добровольное и
страхование обязательное (окладное и неокладное)[811].
Страхование является с а м о с т о я т е л ь н ы м правоотношением. Поэтому
не будет страхованием принятие на себя комиссионером т. н. del crejere[812]
- ручательства за исправность своего контрагента, или принятие на себя
фрахтовщиком риска за целость груза, так как в этих и им подобных случаях
правоотношение носит характер дополнительного и притом случайного обязательства[813].
Страхование представляет собою правоотношение д в у с т о р о н н е е[814].
Одна сторона - страхователь - обязывается к уплате известного вознаграждения
- страховой премии, другая же сторона - страховщик - принимает на себя
риск, т. е. обязанность нести ответственность за те последствия,
которые могут произойти для жизни или имущества данного лица от наступления
предусмотренного страхованием события.
2. К числу основных признаков страхования мы относим его р и с к о- в ы
й характер. Признак этот в последнее время подвергся оспариванию со стороны
такого видного теоретика страхового права, как Эренберг[815], и поэтому на обосновании нашего
мнения надлежит остановиться более подробно.
Энерберг указывает, что некоторые авторы (Колер), исходя из тех соображений,
что страховщик принимает на себя обязательство предоставить обеспечение
от известной хозяйственной опасности, ввели этот момент в само понятие
страхования. Однако, думает Эренберг, при большинстве видов личного страхования
вообще не идет речи о том, действительно ли угрожает страхователю или
третьему лицу какая-нибудь опасность. И так как договор страхования, несомненно,
будет действительным не только в том случае, когда смерть не повлекла
ни для кого хозяйственно выгодных последствий, но и тогда, если она даже
принесла управомоченному лицу известную хозяйственную выгоду, то, по мнению
Эренберга, моменту риска должно быть отказано в признании за ним значения
общего признака страхового дого-вора[816].
Позицию, занятую Эренбергом, мы не можем признать правильной по следующим
соображениям. Вступая в страховое отношение, страхователь обеспечивает
те потребности, которые могут для него возникнуть впоследствии. Что же
вызывает у страхователя стремление к обеспечению своих потребностей? Очевидно,
желание избегнуть риска не получить в нужный момент их удовлетворения.
Страхователь знает, что ему всегда угрожает риск остаться без необходимых
средств, хотя бы он был во время заключения страхования весьма состоятельным
лицом, и вот этого риска он и желает избежать, заключая страхование. Таким
образом, и м е н н о риск и порождает ту потребность, которая нуждается
в обеспечении путем страхования. Несомненно, прав поэтому Эмар, указывающий,
что во всяком страховании прежде всего надо обращать внимание на риск,
ибо риск является единственным объектом того специального соглашения,
которое именуется страхованием[817].
Ошибка Эренберга, нам кажется, заключается в том, что Эренберг концентрирует
свое внимание не на начальном моменте страхования, а на моменте его реализации.
Действительно, может получиться, что, когда страховой случай наступит,
то лицо, управомоченное на получение страхового вознаграждения, не только
не понесет ущерба, но даже будет иметь несомненную материальную выгоду,
но ведь риск есть только возможность или вероятность наступления известного
события, могущего вызвать у страхователя или лица управомоченного потребность
в средствах. Риск, в принципе, всегда относится к будущему времени и поэтому
о наличии риска надлежит иметь суждение не тогда, когда событие уже осуществилось,
а тогда, когда еще только возникают предположения о возможности его осуществления,
т. е. при заключении страхования. Если же мы обратимся к начальному
моменту страхования, то увидим, что риск, вопреки Эренбергу, безусловно,
существует и при тех видах страхования лица, когда лицо управомоченное
впоследствии, при наступлении страхового случая, получит только одну хозяйственную
выгоду. Так, сын, страхующий нетрудоспособного и находящегося у него на
иждивении отца в свою пользу, рискует, что ко времени смерти отца он сам
окажется нетрудоспособным или разорится. При принятых на Западе страхованиях
приданого и стипендии отец рискует, что он не в состоянии будет выдать
своей дочери приданое или оплатить расходы по обучению своего сына в высшем
учебном заведении. Поэтому мы полагаем, что момент риска является основным,
характерным моментом страхования.
Момент риска в качестве характерного признака страхования может быть
рассматриваем и в другой плоскости.
Французское право относит страхование в группу так наз. алеаторных или
рисковых договоров (страхование, договор займа под заклад судна или груза,
игра и пари, рентный договор[818]). Отличительное свойство этих договоров состоит в том, что предоставление,
к которому является обязанной сторона, находится в зависимости от наступления
неизвестного события. В свое время было высказано мнение, находящее своих
сторонников и теперь, что, в сущности говоря, всякому договору свойственно
быть алеаторным, так как, в каком из договоров выгода или потеря не находятся
в зависимости от неизвестного события, и разве торговля, спекулирующая
на повышении и понижении цен на товары, не состоит в массе из алеаторных
соглашений[819]. Это мнение,
несмотря на свою внешнюю убедительность, надо признать, однако, неправильным.
В нем смешиваются в одном понятии те экономические результаты, которые
свойственны обычно всякому соглашению, состоящие в получении стороной
выгоды или убытка, с теми юридическими эффектами, которые проистекают
из такого соглашения.
В своей интересной диссертации, озаглавленной "Значение неизвестного
события в договорах", Раймонд Кан указывает, что приведенное мнение пользуется
термином "алеаторный", беря его в вульгарном смысле, а не на языке права.
С точки же зрения права, не имеет значения ценность предоставлений сама
по себе, и договор приобретает свойство алеаторности только в том случае,
если те самые предоставления, которые оказываются должными в силу соглашения,
находятся явно или скрыто в зависимости от неизвестного события[820]. Мысль Раймонда Кана вполне ясна. С точки зрения
экономической, конечно, каждой из сторон может быть неизвестен тот материальный
результат, который она получит от соглашения: принесет ли ей это соглашение
прибыль или убыток. Но с точки зрения юридической, в одних случаях те
предоставления, которыми обязываются стороны, являются им достоверно известными
при заключении соглашения (например, при купле-продаже продавец обязуется
передать вещь в собственность, а покупатель - уплатить известную
сумму денег), в других же случаях эти предоставления зависят исключительно
от того, произойдет ли данное событие или не произойдет (например, при
игре, какая из сторон выиграет).
Обращаясь к страхованию, мы можем видеть подобную алеаторность в двух
направлениях.
Страхователь, уплачивая страховую премию, не знает наверное, получит
ли он или лицо управомоченное, страховое вознаграждение, а если получит,
то при продолжительности взноса премий покроет ли страховое вознаграждение
уплаченные им премии.
В свою очередь, страховщик не знает, придется ли ему вообще уплачивать
страховое вознаграждение или, по крайней мере, он не знает времени и объема
этого вознаграждения. В таком положении страховщик находится как при страховании
имущества, пока не наступило предусмотренное страхованием событие (пожар,
град и проч.), так и при страховании лица (до момента смерти застрахованного
лица, достижения им известного возраста и т. д.).
Сомнения в правильности высказанного здесь суждения о рисковом характере
страхования могут вызвать, на первый взгляд, принятые на Западе - страхование
à terme fixe (с твердым сроком выплаты страхового вознаграждения)
и рентное страхование (с немедленной выплатой ренты)[821].
Страхование à terme fixe представляет собою страхование, при котором
за уплачиваемую ежегодно премию страхователь выговаривает в пользу себя
или своих близких выплату известного капитала в точно определенный срок;
платеж премии прекращается с момента смерти страхователя, хотя бы последовавшей
до истечения этого срока. Смерть страхователя, таким образом, имеет только
то значение, что прекращает уплату премий, выплата же страхового вознаграждения
все равно может произойти только в заранее установленный срок. Если бы
страхователь дожил до этого срока, он получил бы сам страховую сумму,
но так как он умер, то эту сумму получат лица, им указанные. Возражения,
которые обычно делаются против включения этой операции в группу страховых
сделок, заключаются в том, что здесь при заключении страхования уже известны
время, объем и факт платежа страховой суммы. Тем не менее, и этой операции
свойствен момент неизвестности. Момент неизвестности вытекает здесь из
неопределенности срока уплаты страхователем премий. Страхователь рискует
уплатить большую сумму премий по сравнению с тем капиталом, который будет
в определенный срок вручен ему или его близким. Но и страховщик несет
известный риск[822]. Объем
его ответственности, хотя и выражен в наперед установленной сумме, но
фактически находится в зависимости от продолжительности уплаты страхователем
премий: чем дольше будет жить страхователь, тем фактически меньшая сумма
ляжет при выплате страхового вознаграждения на страховщика, и обратно[823].
Что же касается рентного страхования с немедленной выплатой ренты (rente
viagère immédiate), то эта операция состоит в том, что в
обмен за выплаченный страхователем при заключении страхования единовременный
капитал страховщик обязуется выплачивать пожизненно страхователю ренту[824].
Главнейшие возражения, делаемые против включения этой операции в разряд
страховых операций, заключаются или в том, что в основании ее не лежит
возмещение причиненного вреда (Лефор) или в том, что при этой операции
отсутствуют те элементы, которые свойственны страхованию: премия, взимаемая
периодически, и риск. (Вавасер, Валь). Первая группа возражений опровергается
тем, что страхование вообще не имеет своей единственной целью возмещение
вреда, преследуя более широкую цель обеспечения возможных потребностей,
каковое обстоятельство целиком относится и к рентному страхованию. Относительно
второй группы возражений можно сказать, что при рентном страховании обе
стороны также несут риск, как и при других видах личного страхования:
страховщик опасается, что страхователь проживет слишком долго, и страховщику
придется уплатить больше, нежели он от страхователя получил, страхователь
же, - что при своей скорой смерти он потеряет больше, нежели успеет получить
от страховщика. Премия при страховании берется не всегда периодически;
возможна премия, уплачиваемая в один прием. Таким образом, рентное страхование
с немедленной выплатой ренты является подлинным страхованием[825].
Говоря о рисковом характере страхования, надо заметить еще следующее.
Нельзя смешивать тех отношений, которые существуют между страховщиком
и страхователем, с теми отношениями, которые могут существовать между
страховщиком и всей массой страхователей. Юридическая связь существует
у страховщика только с отдельным страхователем, с совокупностью же страхователей
связь у него может быть технической, экономической, но не юридической.
Поэтому при анализе страхования с юридической точки зрения, рисковой момент
может заключаться только в тех отношениях, которые существуют между страховщиком
и отдельным страхователем. И, действительно, рассматривая страхование
как правоотношение между страховщиком и страхователем, мы и находим в
нем этот элемент риска, о котором речь шла выше: страховщик выигрывает
премии или он теряет страховую сумму за вычетом премий. Во всяком случае,
страхователь теряет то, что страховщик выигрывает, и обратно. Если же
мы обратим внимание на те отношения, которые существуют у страховщика
со всей совокупностью страхователей, то придется признать, что, действительно,
эти отношения обладают не всегда рисковым характером, но, несомненно,
как основательно замечает Кан, это уже другой вопрос и притом экономический,
а не юридический[826].
Различные контроверзы в вопросе об алеаторном характере страхования безусловно,
имеют своим источником смешение тех непосредственных эффектов, которые
проистекают для страховщика и страхователя от отдельной страховой операции,
с теми общими результатами, которые получает страховщик от всей совокупности
своих операций.
5. Характерным признаком страхования является его ц е л ь[827]. Только руководствуясь этим
признаком, можно будет, как увидим ниже, отграничить страхование от некоторых
других явлений, близких к нему по своей природе.
В своем месте, рассматривая теорию возмещения вреда, мы уже отметили,
что эта теория не покрывает всех видов страхования. Для многих случаев
страхования лица эта теория оказывается непригодной, так как в этих случаях
какой-либо вред отсутствует полностью. Это обстоятельство нашло свое отражение
и в ГК, указывающем в ст. 367, что при имущественном страховании страховщик
возмещает страхователю или выгодоприобретателю понесенные им убытки в
пределах установленной по договору страховой суммы, а при личном страховании
- уплачивает страховую сумму (безотносительно от убытков). Таким образом,
ни со стороны теоретической, ни догматической цель взимания убытков не
может быть принята в качестве признака, свойственного всем видам страхования.
Значительно больше шансов на роль такого признака может претендовать
идея "эвентуальной потребности", подробно разработанная Гобби и затем
Манесом.
Центр тяжести этой теории, как мы видели, заключается в том, что целью
страхования является покрытие случайно возникающих имущественных потребностей,
могущих представлять собою не только непосредственный имущественный ущерб,
но и утрату доходов, утрату возможности получать средства к существованию
или обязанность какой-нибудь уплаты. Понятие "эвентуальной потребности"
является безусловно более широким, нежели понятие "вреда", и могло бы
служить признаком, объединяющим различные виды страхования. Однако и это
понятие не является вполне адекватным той цели, которую преследует страхование.
Оно несколько узко, так как не покрывает всех случаев страхования лица.
Если потребность в имущественных средствах постоянно встречается при страховании
имущества, то при страховании лица могут быть, правда, не частые случаи,
когда потребность в имущественных средствах отсутствует полностью (например,
при получении страхового вознаграждения богатым родственником). Таким
образом, теория "эвентуальной потребности", несмотря на свою широту, все
же оказывается не вполне достаточной, чтобы обнять все виды страхования.
Объединяющим все виды страхования началом может быть, по нашему мнению,
только идея "общего обеспечения возможной потребности". Теория "обеспечения",
развитая Гупкой, находится в тесной связи с теорией "эвентуальной потребности",
но вместе с тем в достаточной степени от нее отличается. И та, и другая
теории оперируют с понятием возможной потребности. Но в то время, как
теория "эвентуальной потребности" обращает свое внимание на предвидение
потребностей, могущих возникнуть, концентрирует свое внимание на конечном
моменте страхования, теория "обеспечения" преследует цель - дать обеспечение
этим потребностям, перенося центр тяжести на начальный момент страхования.
В основание теории "обеспечения" кладутся не те последствия, которые
могут наступить для страхователя, а те цели, которыми он руководствуется
при заключении страхования. Так, при страховании имущества страхователь,
заключая страхование, желает обеспечить себя от возможного вреда. Заключая
страхование от несчастных случаев, страхователь, несомненно, преследует
цель экономического обеспечения на случай ухудшения своего материального
положения вследствие потери или уменьшения трудоспособности. Равным образом
идея "обеспечения" является той целью, которая лежит в основании страхования
на дожитие, а также и на случай смерти в отношении тех лиц, для которых
смерть застрахованного лица может вызвать ухудшение их материального благосостояния.
Но даже возможность для страхователя получить посредством страхования
жизни известное обогащение не находится в противоречии с указанной основной
целью. Будущее неизвестно, и самый состоятельный человек всегда может
разориться. Поэтому и богатый человек, заключая страхование на случай
смерти или на дожитие, желает обеспечить своих близких или себя от вполне
возможного материального ухудшения экономического положения. Таким образом,
идея "общего обеспечения возможной потребности" является свойственной
всем видам страхования, и там, где эта идея отсутствует, там нет и страхования,
а есть какое-то другое явление (игра, пари, лотерея)[828].
В одних случаях (при имущественном страховании и некоторых видах личного
страхования, например, от несчастных случаев) эта общая идея специализируется,
ограничиваясь только определенным случаем потребности. В других случаях
(при остальных видах личного страхования) цель страхования расширяется
до идеи общего обеспечения от неизвестного будущего, и страховой случай
представляется лишь более или менее произвольно установленным сроком для
уплаты страховой суммы[829].
Отчетливо признак "обеспечения" может быть выявлен путем сопоставления
страхования с алеаторными сделками - лотереи, игры и пари.
Под именем пари разумеется договор, в силу которого двое или несколько
лиц обязываются друг по отношению к другу платой известной денежной суммы
или выдачей определенного объекта в случае наступления какого-нибудь неизвестного
события, не зависящего ни в какой степени от их воли. Игра отличается
от пари тем, что наступление события является в большей или меньшей мере
делом сторон (jeu d'adresse et jeu de hasard)[830]. Лотерея представляет собою, в сущности, также игру, но только
коллективную, с большим количеством участников, каковые, уплатив известную
сумму, участвуют в розыгрыше, путем случайного извлечения того или иного
билета или номера (lot).
Если мы отвлечемся от той цели, которую преследует страхование, то провести
отличительную грань между этими явлениями и страхованием станет чрезвычайно
трудно. Забудем на время, что страхование имеет целью обеспечение возможной
потребности. Тогда в том соглашении, которое было заключено сторонами,
в качестве основных моментов, если не считать уплаты премии, останутся
те же моменты, которые свойственны и пари: риск и обязанность уплаты в
зависимости от наступления неизвестного события. Аналогично решается вопрос
и в отношении игры, где уплате премии соответствуют ставки игроков[831]. Столь же близко окажется сходство
страхования с лотереей, при которой выигрыши, падающие на долю некоторых
счастливцев, образуются за счет массы взносов, делаемых покупателями билетов;
при страховании же обычно страхователь получает от страховщика страховое
вознаграждение из того фонда, который страховщик составляет, получая от
страхователей страховые премии[832].
Во многих случаях, конечно, отличие между перечисленными сделками и страхованием
может быть видно сразу. Но в ряде случаев, когда эти сделки совершаются
с большим количеством участников, при наличии предпринимателя и с предварительной
разработкой статистических данных, одна техническая сторона производимой
операции не в состоянии дать материала для установления отличительного
признака. Этот отличительный признак для страхования - обеспечение возможной
потребности. Только этот признак и позволяет во многих случаях отличать
страхование от вышеуказанных алеаторных сделок, имеющих своей исключительной
целью обогащение, в зависимости от простого случая[833].
6. Более чем спорным представляется вопрос о признании признаком страхования
с юридической точки зрения начала "взаимности", на котором настаивает
ряд авторов (Шофтон, Манес, Эмар и др.)
Предоставим слово по этому вопросу Эмару - решительному стороннику включения
начала взаимности в понятие страхования[834]. Хотя, говорит Эмар, страхование с внешней
стороны являет только двух лиц - страховщика и страхователя, но в действительности
всякая страховая операция предполагает более или менее осознанное группирование
индивидов, подверженных одному и тому же риску и взаимно обеспечивающих
себя от последствий этого риска. если бы при страховании находились друг
против друга только два лица, то покрытие потребности страхователя, порождаемой
наличием риска, оставалось бы в неопределенном положении, завися от платежеспособности
страховщика. При этих условиях страховщику приходилось бы всегда дрожать
за свою судьбу, возлагая свои надежды только на удачу или на помощью бога,
как это делали когда-то морские страховщики. Благодаря взаимности страховщик
избегает действия случайности. Он соединяет известное количество разнообразных
рисков, группирует их и, собрав премии, образует особую денежную массу,
именуемую фондом премий; из этого фонда премий он выплачивает страховое
вознаграждение. Взаимность проявляется более или менее наглядно, но она
присуща всем видам страхования. Взаимность имеет место даже в тех случаях,
когда страховщиком является лицо физическое: только совокупность полученных
премий дает единоличному страховщику возможность выплатить страховое вознаграждение.
Во взаимном страховании начало взаимности особенно резко бросается в глаза:
здесь нет двух категорий лиц, заинтересованных в производимой операции,
но есть только одна категория, т.к. страховщик и страхователь являются
теми же лицами и каждый участник в одно и то же время оказывается страховщиком
и страхователем. Взаимность управляется сама собой; здесь нет посредника,
т. к. товарищество, которое принимает на себя роль страховщика, является
только агентом страхователей. Но и страховое акционерное общество, взимающее
твердые премии, действует на началах взаимности; только здесь эта взаимность
завуалирована; по существу же акционерное общество является также только
посредником, объединяющим страхователей, доставляющих необходимые средства
для выплаты страхового вознаграждения; эти страхователи связаны взаимностью,
того не подозревая; общество же проводит внутри себя взаимность страхователей,
будучи управителем этой взаимности. Только в виде исключения общество
выплачивает вознаграждение из своих собственных капиталов; но для этого
требуется, чтобы или в основании вычисления премий оказались положенными
неправильные статистические данные, или, не имея возможности собрать большое
количество страхователей, общество подверглось значительному риску, или,
что бывает чаще всего, чтобы интенсивность реализованных рисков была ненормальной
и предусмотреть ее можно было только при исключительных обстоятельствах;
в этих случаях общество должно затронуть свой основной капитал, если у
него не образованы еще резервные фонды. Взаимность дает обеспеченность
страховщику, который не размышляет более об ударах судьбы, если ему удастся
объединить достаточно значительную группу рисков, и, таким образом, страхование
теряет свой алеаторный характер, каким оно являлось с точки зрения страховщика;
взаимность дает обеспеченность и страхователю, который получает уверенность
в платеже страховой суммы, поскольку отвечает не имущество страховщика,
а совокупность сделанных страхователями взносов.
Мы не собираемся, конечно, утверждать, что начало взаимности является
свойством, чуждым существу организации страхования. несомненно, что технически
и экономически в подавляющем большинстве случаев страхование является
построенным с таким расчетом, чтобы уплачиваемое страховое вознаграждение
черпалось из того фонда, который образуется из уплаченных страхователями
премий, и чтобы, кроме того, из этого же фонда были покрыты все издержки
по предприятию и получилась известная прибыль для страховщика (если страховое
предприятие преследует цели извлечения прибыли). Но, тем не менее, мы
не считаем возможным признать "взаимность" характерным признаком страхования
в его юридическом аспекте.
Для того, чтобы включить "взаимность" в число характерных признаков страхования
с юридической точки зрения, надо предварительно установить, получает ли
эта взаимность (в отношениях к страховщику и в отношениях страхователей
между собой) какую-нибудь правовую связанность, или же эта взаимность
остается только связанностью технической или экономической.
Сторонники оспариваемого нами мнения говорят, что в тех случаях, когда
страховщиком является единоличный предприниматель или акционерное страховое
общество, то "взаимность" существует, но в скрытом, завуалированном состоянии.
Мы очень сомневаемся в наличии правовой завуалированности этой взаимности.
О какой завуалированности может идти речь, когда юридически связанными
всегда оказываются два лица - страховщик и страхователь![835] Страховое правоотношение существует только
между этими лицами и только между этими лицами и существуют соответствующие
права и обязанности. Взаимность страхователей, как таковая, никаких прав
к страховщику не имеет как и он к ней[836]. Равным образом страхователи
не находятся ни в каких правовых отношениях и друг с другом. Что же касается
того обстоятельства, что страховщик (акционерное страховое общество) строит
свои расчеты на покрытии принятых на себя обязательств из фонда премий,
то это обстоятельство само по себе не устанавливает юридической связи
страховщика со всей совокупностью страхователей: юридическая связь у него
существует только в отношении каждого из них. Вместе с тем, нельзя забывать,
что страховщик отвечает по принятым обязательствам в с е м своим имуществом,
а не только собранным фондом премий. Этот факт признает и Эмар. При таких
же условиях является, с юридической точки зрения, совершенно произвольным
утверждение, будто бы взаимность есть постоянный и основной признак страхования,
когда страховщиком является страховое предприятие, преследующее цели извлечения
прибыли[837].
Если мы обратимся теперь к страховым предприятиям, образованным на началах
взаимности, то увидим, что и там, несмотря на ясно технически и экономически
выраженные начала взаимности, юридически эта взаимность все же не получает
надлежащего оформления.
Как указывает применительно к германскому праву, Гаген, между участниками
подобного страхового предприятия не существует никаких правоотношений;
отдельный участник не может путем actio pro socio побудить другого участника
к выполнению его обязательства; ни один участник не имеет во время существования
предприятия, основанного на началах взаимности, права на соответствующую
часть имущества предприятия и т. д. По всем обязательствам предприятия
отвечает только имущество предприятия, являющегося обычно юридическим
лицом. При конкурсе на первом месте идут требования конкурсных кредиторов,
затем - притязания участников предприятия, вытекающие из страховых отношений,
и, наконец, на последнем месте - притязания на раздел основного фонда[838]. В общем тот же порядок соблюдается
и во французском праве[839].
В число аргументов за включение начала взаимности в число необходимых
признаков страхования приводилось соображение, что только при взаимности
и страховщик, и страхователь получают полную обеспеченность. И это соображение
нам кажется неточным. Обеспеченность страховщика покоится не на взаимности
страхователей, а на их большом количестве. Для страховщика важно привлечь
возможно большее количество рисков, чтобы тем самым уменьшить риск, принятый
на себя. Небольшое же количество страхователей, хотя и представляющих
взаимность, не может дать страховщику уверенности в отправлении им своего
промысла. Что же касается страхователей, то и они испытывают чувство обеспеченности
совсем не от того, что сознают связанность свою с другими страхователями:
ведь непосредственно к ним притязаний они не имеют и должны обращаться
с требованиями о страховом вознаграждении к страховщику. Эту обеспеченность
они приобретают, благодаря тем многочисленным мероприятиям (публичная
отчетность, правительственный надзор и др.), предпринимаемым современными
законодательствами для защиты интересов страхователей, благодаря которым
только и создается у страхователей уверенность, что средства, собранные
страховщиком со страхователей, и собственные средства страховщика не будут
направлены не по назначению[840].
Без этих же мероприятий никакое сознание страхователем того факта, что
ему предстоит получить страховое вознаграждение из собранного фонда премий,
а не из собственного имущества страховщика, не дает ему состояния обеспеченности,
так как и фонд премий может быть растрачен страховщиком.
В результате мы должны прийти к выводу, что начало взаимности, с точки
зрения юридической, не может служить отличительным моментом для страхования.
Этот общий вывод имеет полное свое применение и к советскому страховому
праву[841].
7. Страхование строится на началах в о з м е з д н о с т и. Но можно
ли выставлять требование, чтобы страхование непременно базировалось на
законах статистики и, в частности, чтобы вознаграждение, уплачиваемое
страхователем страховщику (страховая премия), исчислялось математически
точно пропорционально вероятности наступления события, предусмотренного
страхованием (Шофтон, Козак, Вольф, Гойхбарг)?
Нельзя, конечно, отрицать, что с помощью теории вероятности статистика
может представлять возможность определять шансы реализации риска и давать
на этом основании страховщику возможность устанавливать размер взимаемых
премий. Тем не менее, с нашей сточки зрения, было бы неправильно видеть
в начале "статистической закономерности" характерный признак для всякого
страхования.
Несомненно, что при страховании жизни вычисление тарифов премий производится
почти математически точно[842]. Но при имущественном страховании достижение математической
точности при вычислении вероятности реализации риска и размера страховой
премии является в массе случаев трудно осуществимым. Правда, при страховании
от огня размер премии, ввиду достаточно разработанного некоторыми странами
статистического материала, может быть вычислен с известной приблизительностью
к вероятности наступления страхового случая. Но уже при морском страховании,
существующем несколько столетий, установление размера страховых тарифов
является чрезвычайно мало основанным на данных статистики[843].
Вне сомнения, недостаточно разработанными в научном отношении являются
также вопросы реализации риска и тарифы премий при уже долгое время существующем
страховании скота. Что же касается новых отраслей страхования, только
еще возникающих или существующих недавно, то говорить об организации этих
отраслей страхования на научно разработанной статистической базе вообще
не приходится. Прав Виванте, указывающий, что техническая организация
страхования не является его принципиальным элементом с точки зрения юридической[844]. Поэтому надлежит признать, что при современном
состоянии статистических данных начало "статистической закономерности"
никак не может быть отнесено к числу отличительных характеристик страхования
во всех его проявлениях[845].
8. Событие, с наступлением которого связывается ответственность страховщика,
как общее правило, не должно быть вызвано умыслом или грубой неосторожность
страхователя (страховой случай)[846].
9. Ответственность страховщика носит с р о ч н ы й характер. Статья 478 ГК
выставляет требование, что в договоре страхования должен быть установлен
срок, на который договор заключается. Срочный характер носит ответственность
страховщика и при обязательном страховании[847].
10. Можно ли говорить об условном характере ответственности страховщика?[848]
Вопрос этот представляется вполне естественным, поскольку обязанность
предоставления страховщика находится в зависимости от реализации известного
обстоятельства.
Ст. 41 ГК указывает, что сделка признается совершенной под отлагательным
условием, когда права и обязанности, устанавливаемые сделкой, должны наступить
с наступлением условия. Буквальный смысл ст. 41 ГК говорит как будто за
утвердительное решение вопроса. Тем не менее, подобное решение мы не считали
бы правильным[849]. В сделках
обычно различают части троякого рода: существенные, обыкновенные и случайные.
Условия относятся к числу случайных частей сделки и представляют собой
присоединенные сторонами к гласной сделке оговорки, в силу которых стороны
ставят существовавшие сделки в зависимость от будущего неизвестного обстоятельства.
Таким образом, условие как дополнительное соглашение предполагает существование
главного отношения, которое может существовать и при отпадении условия
(завещание имущества сыну под условием окончания им высшего учебного заведения).
При страховании же неопределенность ответственности страховщика не находится
в зависимости от каких-либо дополнительных соглашений страховщика с страхователем.
Эта неопределенность вытекает из самого существа страхования, является
его необходимым элементом. При отпадении этой неопределенности (когда
выясняется, что событие наступило еще до заключения страхования) падает
и ответственность страховщика, рушится и все страховое правоотношение.
Поэтому нельзя говорить об условном характере ответственности страховщика[850].
11. Ответственность страховщика является о г р а н и ч е н н о й размерами
страховой суммы, определенной страхованием. При добровольном страховании
страховая сумма устанавливается по соглашению сторон, а при обязательном
страховании размер страховой суммы устанавливается законом[851]. При имущественном страховании страховая сумма
является тем пределом, выше которого страховщик не должен нести ответственности
за понесенный страхователем убыток. При личном страховании, как правило,
страховщик является обязанным уплатить обещанную страховую сумму[852].
Отсюда ведет свое происхождение деление страхования на страхование убытков
и страхование сумм (Schaden - und Summenversicherung), не совпадающее,
однако, полностью с делением страхования на страхование имущества и страхование
лица.
12. В теории западноевропейского права вызывает споры вопрос о необходимости
для признания данной операции страхованием заключения ее с крупным планомерно
организованным предприятием (Planmässiger Grossbet-rieb). Виванте,
выдвинувший это учение, настаивает, что характерным признаком для страхования
наших дней является тот факт, что страхование находится в руках профессионалов,
руководящих страховыми предприятия-ми. Изолированная операция, совершаемая
частным лицом, отныне только анахронизм. Только тот договор может иметь
все эффекты страхового дого-вора, который совершается предприятием, осуществляющим
свой промысел путем образования из премий, уплачиваемых страхователями,
особого фонда, предназначенного к выплате страховых сумм. Будет ли этот
фонд управляться на основании точных технических правил, будут ли тарифы
премий устанавливаться на базе чисто эмпирической, будет ли способ оценки
рисков только приблизительным, это не имеет значения для юридической концепции,
которая не меняется в зависимости от различий в технических усовершенствованиях
предприятия. Существенно только, что страховщик имеет намерение выполнять
обязанность распределения, которая характерна для его профессии, распределяя
премии, собранные с многочисленных страхователей, между теми из них, которые
подвергнутся риску, пре-дусмотренному страхованием[853].
Но, как с основанием замечает Гаген, несомненно, встречаются страхования,
которые не заключаются крупными предприятиями (например, при морском страховании
- Английский Ллойд, мелкие общества взаимного страхования скота); что
же касается "планомерности организации" страхового предприятия, то она
является только идеалом или руководящим принципом для предприятия и практически
может быть проведена в жизнь далеко не всегда[854]. Действительно, как нами уже отмечалось, статистически закономерное
построение расчетов страхового предприятия при определении шансов реализации
риска и установлении тарифов премий не является свойственным для многих
видов страховании. Не имеет значения, с юридической точки зрения, как
мы также видели, и организация страхователей на началах взаимности.
Правильным является только то, что страхование принадлежит к числу сделок,
совершаемых в массовом количестве[855]. Хозяйственно целесообразно оно может быть
осуществлено только тогда, когда страховщику удастся заключить много других
страхований[856]. Но этот факт сам по себе не стоит в обязательной
связи с наличием планомерно организованного страхового предприятия и,
кроме того, не имеет юридического значения. Поэтому мы включаем понятие
"крупного планомерно организованного предприятия" в число юридических
признаков страхования.
В итоге мы приходим к следующему выводу. С юридической точки зрения,
характерными признаками страхования являются: 1) страхование как правоотношение
- самостоятельное и двустороннее, 2) рисковый характер этого правоотношения,
3) цель правоотношения - обеспечение возможной потребности, 4) начало
возмездности, 5) страховая случайность, 6) срочный характер ответственности
страховщика, 7) ограниченность ответственности страховщика. Наиболее характерное
значение из этих признаков имеют рисковый характер страхового правоотношения
и его цель.
* * *
От страхования надо отличать некоторые явления, с внешней стороны на
него похожие, но тем не менее являющиеся самостоятельными институтами.
Прежде всего с страхованием не должно быть смешиваемо так наз. самострахование[857].
При самостраховании владелец известного количества однородных имущественных
объектов (например, пароходное предприятие), желая избежать платежа больших
страховых премий, отчисляет сам себе ежегодно часть своих доходов в особый
страховой капитал, предназначенный для возмещения потерь в ценности указанных
объектов от известных событий (бурь, пожаров). В сущности, здесь нельзя
говорить не только о самостраховании, но и вообще о каком-либо страховании.
Страхование, как мы видели, предполагает двух лиц - страхователя, стремящегося,
элиминировать или уменьшить риск, ему угрожающий, и страховщика, принимающего
на себя этот риск (страхование - двустороннее правоотношение). В рассматриваемом
же случае имеет место простое самопокрытие (Eigendeckung) эвентуальной
потребности лицом, желающим самостоятельно нести риск, угрожающий принадлежащим
ему однородным объектам[858].
Об отличиях между страхованием и игрой, пари и лотереей мы уже говорили
раньше. Теперь необходимо еще остановиться на двух сделках, временами
весьма сближающихся с страхованием. Мы имеем в виду поручительство и договор
гарантии.
От безвозмездного поручительства теоретически провести отличие страхования
сравнительно легко. Страхование является (в его договорной форме) сделкой
самостоятельной и возмездной; поручительство - сделкой акцессорной, предполагающей
существование главного обязательства, и безвозмездной. Значительно сложнее
обстоит вопрос с установлением отличия, когда поручительство носит возмездный
характер. Нередко сходство между различными формами возмездного поручительства
и страхования (страхование кредита) является столь близким, что проведение
отчетливой границы между этими явлениями вызывает большие трудности[859].
Теоретически отличие между возмездным поручительством и страхованием
кредита лежит также в акцессорном характере первого и самостоятельном
- второго. Поручитель принимает на себя ручательство за исполнение обязательства
третьим лицом - главным должником (ГК, ст. 236). Страховщик никакого на
себя ручательства не принимает: он сам является главным должником. Поэтому
он является ответственным даже тогда, когда неплатежеспособное третье
лицо не может быть привлечено к ответственности (невозможность исполнения,
освобождающая от ответственности и т. п.)[860]. Кроме того, поручительство по своей природе является чисто
долговым обязательством, а не обязательством о возмещении вреда, каковым
является всякое страхование имущества (в том числе и страхование кредита)[861].
Хотя ГК и не говорит о возмездном поручительстве, но, конечно, таковое
вполне допустимо и встречается нередко в советской банковской практике
в виде так наз. банковского ручательства (иначе, гарантийного письма),
по которому банк принимает на себя перед третьими лицами гарантию в исполнении
их клиентами денежных обязательств[862].
Догматически, для советского права проблема разрешается довольно просто,
так как согласно точному смыслу закона, кроме органов Госстраха, никакие
другие органы Союза ССР и союзных республик, как центральные, так и местные,
производить операций по страхованию не могут[863], и, кроме того, страхование кредита вообще пока не вошло в число
операций, проводимых Госстрахом[864].
Поэтому сделки возмездного поручительства, совершаемые различными предприятиями
(бан-ками и др.), не являются страховыми сделками и не подлежат действию
норм страхового права.
Страхование отличается и от договора гарантии. Договором гарантии является
договор, в силу которого одна сторона принимает на себя самостоятельное
обязательство, состоящее в ручательстве за достижение другой стороной
известной выгоды от ведения предприятия или в обязательстве возместить
могущий быть ущерб от ведения предприятия. В этом самостоятельном характере
обязательства коренится глубокое отличие договора гарантии от поручительства
как отношения акцессорного. В то время как при поручительстве поручитель
принимает на себя ответственность за чужой долг, гарант обещается только
предоставить другой стороне известную выгоду или доход от ведения предприятия
(например, гарантия государством выплаты процентов по облигационному займу,
выпущенному акционерным строительным предприятием) или возместить ущерб,
понесенный при эксплуатации предприятия. Гарантийный договор является
односторонним договором: он обязывает только гаранта[865].
В этом договор гарантии отличается от страхования как правоотношения двустороннего.
Кроме того, лицо, выступающее гарантом, имеет чаще всего известный самостоятельный
интерес в успешной деятельности предприятия другой стороны, тогда как
страховщик обычно такого интереса не имеет[866]. Для советского права догматически вопрос должен решаться так
же, как и в отношении поручительства[867].
Примечания:
|
