Список книг
|
Оглавление | Следующая » Тарасов И.Т.
Учение об акционерных компаниях. Рассуждение И. Тарасова, представленное для публичной защиты на степень доктора.
ЗАБЫТОЕ ИМЯ
Ad cogitantum et agendum homo natus. -
Для мысли и деяния рожден человек.
Цицерону приписывают замечательное изречение: "Ubi rerum testimonia adsunt,
quid opus est verbus?", что в переводе с латыни означает: "Где дело само
говорит за себя, к чему слова?". Действительно, зачем писать о человеке,
чей огромный вклад в правовую науку бесспорен? Ничто так красноречиво
не характеризует его, как многочисленные достижения, совершенные им на
протяжении полноценно прожитой жизни. Однако для написания этого краткого
очерка все-таки есть весомая причина - это неблагодарность человеческой
памяти.
Lapsus memoriae (Ошибка памяти)
Предлагаемая читателю книга из серии "Классика российской цивилистики"
принадлежит перу выдающегося российского юриста, необыкновенно одаренного
талантами ученого, педагога, общественного деятеля, ординарного профессора
Императорского Московского университета Ивана Трофимовича Тарасова. Об
этой яркой личности, оставившей после себя богатое научное наследие, советские
энциклопедические издания стыдливо умалчивают, но, как известно, рукописи
не горят, и профессор Тарасов через десятилетия донес до потомков свои
идеи не в скупых строчках официальных биографических данных, а в многочисленных
книгах, брошюрах, статьях. Можно ли забыть человека, создавшего фундаментальный
труд, посвященный проблемам акционерного законодательства, который впоследствии
не обходил вниманием ни один серьезный исследователь акционерных обществ.
На его "Учение об акционерных компаниях"[1]
в своих работах ссылались Л. И. Петражицкий, А. И. Каминка, Г. Ф.
Шершеневич и многие другие ученые. Иногда с ним не соглашались, но чаще
апеллировали к нему как к безусловному авторитету для придания большей
убедительности своей позиции. Монография "Учение об акционерных компаниях"
получила признание не только в научном мире, она стала незаменимой и в
учебном процессе. Книга повсеместно рекомендовалась студентам для прочтения
при изучении акционерных обществ. Например, Г. Ф. Шершеневич в своем знаменитом
"Учебнике торгового права" упоминает ее одной из первых в списке литературы
к теме, посвященной акционерной форме организации предпринимательской
деятельности[2].
Профессор Тарасов жил в уникальную эпоху. Можно без всякого преувеличения
сказать, что значение XIX века для юриспруденции столь же велико, сколь
и влияние эпохи возрождения на развитие европейской культуры. Прошлое
столетие было ознаменовано появлением Кодекса Наполеона, созданием Австрийского
и Германского гражданских уложений, разработкой иных кодификационных актов
гражданского и торгового законодательства ведущих европейских государств.
Это время характеризуется взлетом научной мысли. Появляются новые правовые
школы, особое место среди которых занимает историческая школа Савиньи.
Возрастает интерес к изучению уже известных институтов гражданского права,
где несомненный приоритет получает исследование сущности юридического
лица. Анализ этой проблемы содержался в работах таких метров права, как
Савиньи, Гирке, Бринц, Иеринг, и в трудах многих других признанных правоведов.
Европейские веяния не обошли стороной и Россию, где споры о природе юридического
лица получили отражение в многочисленных монографических исследованиях
представителей отечественной юридической науки. Особое внимание при этом
уделялось статусу акционерных обществ, поскольку последние по единодушному
мнению специалистов представляли собой высшую ступень развития института
юридического лица. Одной из первых ласточек стала работа П. А. Писемского
"Акционерные компании с точки зрения гражданского права", увидевшая свет
в 1875 году в Москве. Спустя несколько лет появился фундаментальный труд
И. Т. Тарасова, ставший на долгие годы настольной книгой для специалистов
в области акционерного законодательства. Затем и книга, и ее автор были
преданы забвению, которое не могло продолжаться бесконечно.
Ученый
Иван Трофимович Тарасов родился в 1849 году. Высшее образование он получил
на юридическом факультете Императорского университета Св. Владимира
в Киеве, который был в то время одним из лучших учебных заведений России.
В разные времена в Киевском университете учились такие представители правовой
науки, как И. А. Покровский, Б. А. Кистяковский, Л. И. Петражицкий, А.
Я. Вышинский и многие другие. Блестящая эрудиция молодого человека, его
исследовательские способности, необыкновенное трудолюбие, продемонстрированные
им за годы учебы, не могли остаться без внимания, и по окончании обучения
он был оставлен в университете для приготовления к профессорскому званию.
С 1872 года И. Т. Тарасов работает над своей магистерской диссертацией
"Личное задержание как полицейская мера безопасности", которую с блеском
защищает в 1875 году в Киеве. На публичной защите Тарасов показал себя
не только глубоким знатоком исследуемых проблем, но и ярким полемистом.
Он смело вступил в дискуссию со своим официальным оппонентом профессором
А. Ф. Кистяковским, критиковавшим молодого ученого за излишнее внимание
к одним вопросам темы и небрежное отношение к другим. Рецензия Кистяковского
на диссертацию была опубликована в пятом номере "Журнала гражданского
и уголовного права" за 1875 год. Возражения И. Т. Тарасова своему оппоненту
не ограничились выступлением на защите. Убежденность в своей правоте и
основательный подход к решению любого вопроса не могли не заставить его
продолжить начатый на защите спор. В 1875 году появляется брошюра "Ответ
проф. Кистяковскому магистра И. Тарасова по поводу его рецензии на магистерское
рассуждение "Личное задержание как полицейская мера безопасности"", в
которой Тарасов последовательно и убедительно отстаивает свои позиции.
Это был спор не маститого профессора и начинающего исследователя, а полемика
на равных двух специалистов, отлично знающих существо дела. Впоследствии
А. Ф. Кистяковский, на которого молодой юрист произвел благоприятное впечатление,
неоднократно демонстрировал Тарасову свое расположение и оказывал ему
всяческое содействие в решении различных вопросов.
Став магистром права, И. Т. Тарасов не стал ограничивать круг своих научных
интересов тематикой защищенной диссертации. Лучшие представители юридической
науки того времени создавали фундаментальные труды по проблемам различных
областей юриспруденции. Элитное образование, широкая эрудиция и отсутствие
жесткой специализации в правовой науке позволяли им не ограничиваться
в своих исследованиях узкой правовой тематикой. Вспомним профессора Г.
Ф. Шершеневича, выдающегося цивилиста, написавшего основательный труд
по теории права[3], или профессора Л. И. Петражицкого,
известного своими трудами по акционерному законодательству[4],
который являлся создателем психологической школы права[5].
Не был исключением в этом смысле и И. Т. Тарасов. Начиная с 1876 года,
он активно принимается за изучение проблем, связанных со статусом акционерных
обществ.
Российское акционерное законодательство находилось в зачаточном состоянии
и никак не соответствовало бурно развивающимся отношениям в сфере предпринимательства.
Практически все нормы права, регулирующие порядок создания и деятельность
акционерных обществ, содержались во втором отделении главы "О товариществе"
части первой тома десятого Свода законов Российской империи[6]. Второе отделение, называвшееся "О товариществах по участкам
или компаниях на акциях", представляло собой мало измененную копию Положения
1836 года "О компаниях на акциях". Многочисленные попытки усовершенствования
акционерного законодательства, неоднократно предпринимавшиеся во второй
половине XIX века, успеха не имели. Так, в 1859 году Министерством
финансов были начаты работы по подготовке нового положения о товариществах
по участкам или акционерных компаниях, которые были завершены к 1867 году.
В том же году представленный проект был отвергнут Государственным Советом.
Следующий проект, разработанный за два года (1870 - 1872), даже не дошел
до Государственного Совета.
Акционерные общества создавались в разрешительном порядке, что влекло
за собой длительную процедуру согласования их уставов в Комитете министров,
а иногда, когда для общества испрашивались особые привилегии, - и в Государственном
Совете. Такое положение дел сводило на нет юридическую значимость статей
Свода законов Российской империи, посвященных акционерным обществам. Профессор
Л. И. Петражицкий отмечал, что в этот период положение акционерных обществ
регулировалось не нормами Свода законов, а административными предписаниями,
издаваемыми отдельно для каждого вновь возникающего общества в процессе
утверждения его устава и далеко отступающими от общего закона. Эти предписания
образовывали "что-то вроде обычного административного акционерного права,
существующего независимо от действующего общего закона и вопреки ему"[7].
Стремление внести посильный вклад в дело приведения акционерного законодательства
в соответствие с требованиями жизни побудило И. Т. Тарасова
обратиться в своих исследованиях к акционерной проблематике. Поскольку
Россия, по справедливому убеждению многих цивилистов[8], относилась к числу стран, перенявших
акционерную форму предпринимательской деятельности, а не создавших ее
самостоятельно, постольку изучение проблем акционерных обществ было невозможно
без обращения к опыту промышленно развитых стран. В 1876 году Иван Трофимович
издает в Киеве монографию "Основные положения Лоренца Штейна по полицейскому
праву в связи с его учением об управлении" и в том же году с целью изучения
проблем акционерного законодательства европейских стран отправляется за
границу. За два года и пять месяцев, проведенных за рубежом, Тарасов посетил
Австрию, Пруссию, Германию и Францию. Он знакомится с организацией процесса
обучения в западных университетах, с царящими там порядками и нравами,
обращает внимание на деятельность благотворительных учреждений, изучает
взаимоотношения капиталистов и рабочих, но основное внимание уделяется
им анализу правового статуса акционерных обществ. "Львиную долю времени
моего пребывания за границей я посвятил ознакомлению с акционерным делом
на западе", - писал И. Т. Тарасов[9]. Скрупулезно отобранный материал
был тщательно изучен, на его основе Тарасов готовит "единственное (на
тот момент. - Д. Л.) цельное исследование в русской литературе вопроса
об акционерных компаниях"[10].
Возвратившись на родину, Иван Трофимович с 5 октября 1878 года становится
доцентом Киевского университета, где преподает до Нового года, а с 1 января
1879 года он - экстраординарный профессор Демидовского юридического лицея
в Ярославле. Однако свой фундаментальный труд "Учение об акционерных компаниях",
увидевший свет в 1878 году в Киеве со следующим пояснением: "Рассуждение
И. Тарасова, предлагаемое для публичной защиты на степень доктора", он
решил защищать в Императорском Московском университете. 29 ноября 1879
года Тарасов написал прошение ректору университета о допущении его диссертации
"Учение об акционерных компаниях" на степень доктора полицейского права
до публичной защиты. Прошение было удовлетворено и 29 января 1880
года по итогам состоявшегося на защите диссертации диспута И. Т.
Тарасову решением юридического факультета, которое впоследствии было утверждено
Советом Императорского Московского университета, была присвоена степень
доктора полицейского права. Оппоненты Тарасова, признанные знатоки акционерной
правовой тематики А. И. Чупров и П. А. Писемский весьма благосклонно отозвались
о его научном труде, второе издание которого было осуществлено двумя выпусками
в 1879 - 1880 годах в Ярославле.
В Ярославле, а точнее в Демидовском юридическом лицее, И. Т. Тарасов
проработал в течение 10 лет. Это годы активной и плодотворной научной
и педагогической работы. Иван Трофимович разрабатывает курс полицейского
(административного) права и одновременно читает лекции по финансовому
праву. Лекции имели такой успех, что ученый был просто вынужден осуществить
их издание. В предисловии к книге "Очерк науки финансового права", изданной
в 1883 году в Ярославле, он писал: "Не моей инициативе, а советам некоторых
товарищей и настойчивым просьбам бывших слушателей моих обязана эта книга
своим появлением на свет". Второе издание этого труда, переработанное
и значительно дополненное, вышло в свет в 1889 году. Интерес к финансовой
проблематике воплощается в написании И.Т. Тарасовым таких работ, как "Кредит
и бумажные деньги" (Ярославль, 1881); "Бумажные деньги" (СПб., 1886).
В области административно-правовой тематики он публикует "Краткий очерк
науки административного права" (В 2 т. Ярославль, 1888 - 1889), монографии
"Полиция в эпоху реформ" (М., 1885), "Личное задержание как полицейская
мера безопасности" (Ярославль, 1886) и другие работы. Но ни эти труды,
ни книги, написанные позднее, не вызовут такого пристального интереса
в научном мире, как его бессмертное "Учение об акционерных компаниях".
Когда научные исследования этого необычайно одаренного человека подвергались
критике, то первый удар приходился всегда на его главную работу.
В 1881 году на кафедре полицейского права Киевского университета, который
когда-то окончил И. Т. Тарасов, открылась вакансия вследствие назначения
сотрудника кафедры Н. Х. Бунге товарищем министра финансов. Иван
Трофимович, к тому времени уже достаточно известный в научном мире, выставил
свою кандидатуру на освободившееся место, однако она не была принята.
Подробное изложение причин этого решения было сделано во второй книге
"Журнала гражданского и уголовного права" за 1882 год, содержащей так
называемое "Мнение факультета об ученых трудах г. Тарасова". Фактически
эта рецензия была плодом усилий сотрудников Киевского университета доцента
Пихно и профессора Сидоренко. Рецензенты с энтузиазмом, которому можно
позавидовать, обрушились на "Учение об акционерных компаниях". Часто выходя
за рамки ведения научной дискуссии, отыскивая мыслимые и немыслимые недостатки
работы, авторы рецензии в конечном итоге назвали монографию Тарасова об
акционерных обществах "странной мозаикой, которой не достает плана и метода".
Отказ в занятии вакансии, данный юридическим факультетом Киевского университета,
и так называемое "Мнение факультета:" были подвергнуты уничтожающей критике
со стороны таких маститых правоведов, как профессора М. Ф. Владимирский-Буданов,
А. Ф. Кистяковский, И. Е. Андреевский, А. И. Чупров и В. А.
Гольцев[11].
В 1885 году кандидатура И. Т. Тарасова, баллотировавшегося на должность
профессора кафедры полицейского права юридического факультета Московского
Императорского университета, была также отклонена. Но это была уже совершенно
иная ситуация. Отказ был обусловлен прежде всего в наивысшей степени осторожным
отношением к "чужакам" со стороны научной элиты самого известного учебного
заведения России. Необходимо было убедиться, что кандидат действительно
достоин быть принятым в круг лучших представителей отечественной науки.
Вероятность ошибки в выборе претендента сводилась к минимуму. При таком
жестком отборе первая попытка была обречена на неудачу, которая не сломила
ученого. Тарасов смог отстоять свое право быть в числе первых. С 1 июля
1889 года он становиться ординарным профессором кафедры полицейского права
Императорского Московского университета.
Одной из первых задач, которую поставил перед собой И. Т. Тарасов
по прибытии в Москву, была разработка учебника полицейского (административного)
права. Преподавание науки административного права, которую Тарасов называл
наукой о праве общественного управления[12], было затруднено из-за отсутствия
соответствующей учебной ли-тературы. Иван Трофимович смог разрешить эту
проблему. С 1891 по 1896 год в Москве публикуются четыре выпуска учебника
науки полицейского права, который без всякого преувеличения можно назвать
первым в России фундаментальным курсом административного права. Но если
Тарасов-ученый вполне мог быть доволен результатом своего труда, то Тарасов-педагог,
привыкший относиться к студентам с неподдельной заботой и вниманием, не
мог не заметить в учебнике двух существенных недостатков: слишком большой
объем материала, который практически невозможно усвоить за время учебного
процесса и высокая цена продаваемого издания. Указанными обстоятельствами
было вызвано появление в 1897 году книги "Очерк науки полицейского права",
в предисловии к которой он писал: "Этот "Очерк" является результатом значительного
сокращения и отчасти переработки моего "Учебника науки полицейского права",
предпринятых мною с целью дать моим слушателям возможно более доступное
по объему и по цене пособие для слушания лекций и для подготовки к экзамену"[13].
Наряду с отеческим отношением Ивана Трафимовича отличало необыкновенное
чувство такта по отношению к учащимся, выражавшееся, в частности, в том,
что даже для автора самой посредственной работы он мог найти несколько
необходимых слов одобрения. Так, подвергнув при рецензировании уничтожающей
критике магистерское исследование некоего С. Ведрова, Тарасов как
бы случайно отмечает, что "исследование г. Ведрова не бесполезно
при осторожном пользовании им"[14].
Неприятие менторского подхода, стремление к установлению доверительных
отношений со студентами способствовали росту авторитета И. Т. Тарасова
в студенческой среде. Что касается признания со стороны ученых коллег,
то его профессор получил благодаря своим научным трудам. К его мнению
прислушивались, с ним всегда считались. Иногда достаточно было одного
его веского слова, чтобы повлиять на принятие того или иного решения юридическим
факультетом Императорского Московского университета, связанного с защитой
диссертаций. Например, мнение И. Т. Тарасова, высказанное по поводу
изданной в 1895 году в г. Юрьеве книги В. Дерюжинского "Habeas Corpus
Act и его приостановка по английскому праву", послужило основанием для
отказа в допуске этого исследования до публичной защиты на степень магистра
полицейского права[15].
За время службы в Императорском Московском университете раскрылся не
только научный и педагогический талант профессора Тарасова, но и его удивительные
организаторские способности. Когда в 1896 году ординарный профессор Императорского
Московского университета А. С. Алексеев был назначен инспектором
Практической Академии коммерческих наук, вследствие чего занимаемая им
должность секретаря юридического факультета оказалась вакантной, то ректор
университета написал попечителю Московского учебного округа ходатайство
с просьбой утвердить на эту должность именно И. Т. Тарасова. Ходатайство
было удовлетворено без промедления. Лишь в 1899 году по просьбе самого
профессора, обусловленной большой загруженностью на факультете, его освобождают
от исполнения обязанностей секретаря факультета. Тот год был особенным
для ученого, поскольку он знаменовал собой истечение 25-летнего срока
службы на педагогическом поприще. Для продолжения работы в Императорском
Московском университете требовалось специальное разрешение попечителя
Московского учебного округа, и оно было получено. Профессор Тарасов еще
пять лет, вплоть до 1904 года, оставался в штате университета. По существо-вавшим
тогда правилам лицу, имевшему 30-летнюю выслугу, назначалась пенсия, а
само оно исключалось из штата. Подтверждением особых заслуг И. Т.
Тарасова перед университетом, признания его коллег послужило заявление,
до настоящего времени сохранившееся в Центральном государственном историческом
архиве г. Москвы, которое подписали такие выдающиеся ученые, как Л. А.
Кассо, Н. С. Суворов, Е. А. Не-федьев и др. Вот как оценивали
они 30-летнюю научную и педагогическую деятельность И. Т. Тарасова:
"По этому поводу мы считаем долгом обратить внимание факультета на то,
что профессор Тарасов много лет был первенствующим представителем преподаваемой
им науки, что его плодотворная научная и литературная деятельность продолжается
до настоящего времени, а достаточной рекомендацией его преподавательской
деятельности служит то, что многие ученики его занимают уже кафедры в
университетах. Ввиду этого мы выражаем желание, чтобы проф. Тарасов продолжил
свою преподавательскую деятельность. Мы уверены в том, что и факультет,
ценя заслуги проф. Тарасова на поприще научной и преподавательской деятельности,
также обратится к нему с просьбой остаться в составе профессоров юридического
факультета, и возбудит соответствующее ходатайство:". Соответствующие
документы были подготовлены и одобрены, в результате чего было принято
решение не объявлять о вакансии по кафедре полицейского права, на которой
ученый проработал еще пять лет. В этот период помимо преподавательской
деятельности ему приходится выполнять административные функции декана
университетских курсов Императорского лицея в память цесаревича Николая.
Кафедру полицейского права И. Т. Тарасов добровольно оставил в 1909
году в "интересах других более молодых преподавателей с целью предоставить
им более широкую и обеспеченную возможность работать на пользу русской
науки". Однако связи с университетом он не терял. Иван Трофимович активно
посещал все заседания Совета Императорского Московского университета,
участвовал в составе комиссии по защите диссертаций, являлся организатором
музея административного права, а позднее социального музея им. А. В.
Погожевой. В период с 1911 по 1913 год ему пришлось даже исполнять обязанности
декана юридического факультета Императорского Московского Университета
ввиду исполнения деканом факультета графом Комаровским обязанностей ректора,
а затем - ввиду болезни и смерти графа.
В 1916 году И. Т. Тарасов возвращается в университет. Он снова начинает
читать лекции, но уже не по курсу полицейского права. Подводя итоги творческого
пути, он вспоминает о своем главном труде, о работе, принесшей ему широкую
известность, проложившей дорогу в мир высокой науки. Лекции по курсу акционерного
законодательства, прочитанные им на кафедре торгового права, собирали
большую аудиторию благодарных слушателей, жадно ловивших каждое слово
ученого. К сожалению, у этого курса, имевшего небывалый успех у студентов,
оказалась очень короткая история. Октябрь 1917 года принес с собой новые
проблемы, главной из которых стала проблема выживания, и на ее фоне все
остальное потеряло всякий смысл.
Гражданин
Знакомясь с этапами жизненного пути Ивана Трофимовича Тарасова, трудно
отделаться от сомнения, что такую яркую, полную событий жизнь мог прожить
один человек. Того, что было пережито и достигнуто профессором Императорского
Московского университета, хватило бы не на одну полноценную жизнь. Именно
полноценную, поскольку полностью пожертвовав себя науке, Тарасов не превратился
в оторванного от жизни "книжного червя". Он был истинным гражданином своей
страны и поэтому отдавал себя служению отчизне и в минуты радости, и во
время скорби.
Пожалуй, ни одно сколь либо существенное событие в общественной жизни
России не оставалось без его внимания. Свое отношение к тем или иным социальными
явлениям Иван Трофимович выражал в многочисленных статьях, за которыми
жадно охотились редакторы респектабельных газет и журналов. Логически
выверенное изложение материала, богатого яркими образными сравнениями
и меткими саркастическими замечаниями, делало перо Тарасова необычайно
опасным для тех, против кого оно было направлено. Это можно понять, ознакомившись
хотя бы с одной только серией статей Ивана Трофимовича, в которых критиковалась
политика, проводимая министром финансов А. А. Абазой, опубликованных
в "Московских ведомостях".
Мастерство публициста в сочетании с ораторскими способностями явилось
залогом бесспорного успеха у слушателей публичных лекций Тарасова. Он
умел заинтересовать публику, завладеть вниманием аудитории, поскольку
считал, что "публичные лекции, актовые речи и т. п. имеют и должны
иметь совсем иную форму, чем те лекции, которые читаются студентам. В
первом случае лектор имеет перед собой по большей части совершенно не
подготовленных слушателей, которым трудно не только усвоение некоторых
сложных понятий, но даже и само слушание. То и другое лектор должен непременно
иметь в виду и поэтому не только говорить ясно и понятно, избегая мудреных
терминов, сложных построений и т. п., но и не быть скучным"[16].
Будучи человеком образованным, И. Т. Тарасов не мог мириться с отсутствием
в России равноправия между мужчиной и женщиной. Поэтому многие его публичные
лекции были посвящены вопросам положения женщин в обществе. Среди них
особо следует отметить "Об уважении к женщине" и "Об образовании женщин",
прочитанные соответственно в 1880 и 1885 годах. Слова этого человека вряд
ли могли кого-нибудь оставить равнодушным. Вот как возвышенно отзывался
Тарасов о представительницах прекрасного пола: ": есть слова и предложения,
которые звучат, как музыка. К числу таких слов относиться и слово "женщина""[17] - и далее: "Если мужчина один
может сдвинуть камень, то вместе с женщиной он подвинет гору; если женщина
одна может создать хижину, то вместе с мужчиной она воздвигнет храм"[18].
И. Т. Тарасов, отлично владевший живым, чистым русским языком, мог,
подобно художнику, несколькими фразами написать яркий портрет человека,
выражавший его индивидуальность. Эта способность проявилась, в частности,
в очерках о главном враче московских тюрем Федоре Петровиче Гаазе[19],
и о таких знаменитых писателях, как Федор Михайлович Достоевский[20] и Александр Сергеевич Пушкин[21].
Общественная деятельность Ивана Трофимовича не ограничивалась реализацией
им публицистического дара. Часто бывая за рубежом, и будучи очень наблюдательным
человеком, Тарасов внимательно изучал положительный иностранный опыт в
той или иной сфере человеческой деятельности и по прибытии домой активно
способствовал его внедрению. В 1885 году он знакомится с организацией
в Бельгии сельского хозяйства, славившегося в Европе своей интенсивностью,
и при этом не ограничивается формальным подходом к делу. Используя старые
связи, Тарасов через известного профессора Берлинского университета Рудольфа
Тейста знакомится с министром финансов Бельгии Бернертом, который оказал
ему всяческое содействие в изучении сельскохозяйственного производства
в таких агропромышленных центрах, как Вильворд, Тильт, Асх, Херв и др.[22]
Сходные миссии Тарасову приходилось выполнять неоднократно. В 1889 году
директор Департамента торговли и мануфактуры обратился именно к И. Т.
Тарасову с просьбой о сборе сведений, касающихся организации обществ взаимного
поощрения ремесленного труда, товариществ, учрежденных для облегчения
сбыта фабрично-заводских продуктов своих членов в Германии и Франции.
Особенно активно Иван Трофимович стремился использовать в России зарубежный
опыт в области создания обществ страхования расходов, рассматриваемых
в качестве одного из способов борьбы с ростовщичеством[23].
Вообще экономические проблемы серьезно интересовали И. Т. Тарасова.
Он занимался экономикой как теоретик. Так, Тарасов отредактировал четыре
тома фундаментального труда К. И. Родбертуса-Ягецова "Исследования
в области национальной экономии классической древности", написанного на
немецком языке и опубликованного в переводе в Ярославле в период с 1881
по 1887 год. Как педагог Тарасов читал лекции по кафедре административного
(полицейского) права и политической экономии Лицея в память Цесаревича
Николая. С практической экономикой Тарасов сталкиваяся при участии в организации
многочисленных выставок[24].
Стремление воплотить в жизнь разработанные теоретические конструкции
заметно отличало И. Т. Тарасова от его ученых коллег. Организаторские
таланты этого человека вызывают восхищение. При универси-тете, открытом
в городе Бердичеве Киевской губернии, Иваном Трофимовичем были учреждены
народное училище, ссудо-сберегательное товарищество, общественная лавка,
а также народная чайная. Помимо этого Тарасов явился одним из самых активных
организаторов колонии для малолетних преступников, образованной недалеко
от Киева.
Авторитет и заслуги Ивана Трофимовича способствовали назначению его в
1896 и 1899 годах почетным мировым судьей Васильковского судебно-мирового
округа.
И. Т. Тарасов честно служил отчизне, которая в свою очередь воздавала
ему должное. В дореволюционной России помимо наград он имел, пожалуй,
главное - возможность полноценно работать и реализовывать свои способности
на благо Родины. Большевики по-своему, как могли оценили ученого, назначив
ему с 1 января 1924 года специальное вознаграждение в размере 35 червонцев
в месяц.
В кратком очерке о жизни и деятельности И. Т. Тарасова невозможно рассказать
обо всем, что было сделано этим замечательным человеком. Но одно можно
утверждать с полной уверенностью: слово "гражданин" против его фамилии
должно писаться с большой буквы.
MAGNUM OPUS (Главный труд)
С момента выхода в свет главной книги И. Т. Тарасова прошло более 100
лет. Мы уже отметили то значение, которое она имела для своего времени,
когда акционерное законодательство России находилось на стадии формирования.
Можно ли говорить об актуальности этой работы в условиях современной России?
Насколько ценны сегодня для правоведов идеи, высказанные в далеком XIX
веке? Стоит ли применять их при разработке актов акционерного законодательства,
тем более что на первый взгляд оно уже представляет собой логически завершенную
систему. Основные положения, касающиеся правового регулирования создания
и деятельности акционерных обществ, содержатся в Гражданском кодексе Российской
Федерации. Нормы, сконструированные законодателем для более детального
регулирования, зафиксированы в Федеральном законе "Об акционерных обществах"
1995 года. Многие важные правила закреплены в Федеральном законе "О рынке
ценных бумаг" 1996 года. Этот перечень можно продолжать достаточно долго.
Но при изучении множества современных нормативных актов в этой области
становится ясно, что их количество никак не переходит в новое качество,
а скорее наоборот. Правомерно ли говорить о системности акционерного законодательства,
если даже основные нормативные акты содержат не соответствующие друг другу
положения, что подтверждается многочисленными примерами, неоднократно
приводимыми в литературе[25]. Кроме того, в актах акционерного
законодательства нет обоснованных решений по многим проблемным вопросам,
активно обсуждавшимся юристами еще в прошлом веке. Достаточно остановиться
на характеристике прав акционеров, отнесенных законодателем к категории
обязательственных (п. 1 ст. 2 ФЗ "Об акционерных обществах"), но в действительности
таковыми не являющихся, о чем справедливо говорится в последних исследованиях[26]. Однако проблема определения
природы прав акционеров отнюдь не нова, а интересные подходы к ее решению
можно найти в трудах, написанных в прошлом. Наконец, многие источники
акционерного законодательства не отличаются высокой юридической техникой,
что вызывает на практике значительные сложности, связанные с их толкованием.
Все это свидетельствует о том, что несмотря на внешние атрибуты система
отечественного акционерного законодательства, как и в далеком XIX веке,
находится в стадии формирования, и изучение на этом этапе опыта славного
прошлого российской правовой науки принесет пользу не только в познавательном
плане, но и окажет положительное влияние на процесс разработки нормативных
актов в этой сфере.
В работе И. Т. Тарасова "Учение об акционерных компаниях" содержится
комплексный анализ проблем акционерного законодательства, касающихся как
процесса создания, так и деятельности акционерных обществ. Особое внимание
к образованию организации акционеров было обусловлено ярко описанными
в работе бесчисленными злоупотреблениями со стороны учредителей (кстати,
присущими и нашему времени), использовавших акционерную форму в качестве
одного из законных способов "изъятия" денежных средств из карманов доверчивых
граждан. Отсюда и стремление И. Т. Тарасова четко определить понятие
учредителя и его правовой статус: ": учредителями, которыми могут быть
как единичные лица, так и фирмы, следует считать тех, которые совершают
все предварительные действия, необходимые для возникновения акционерной
компании, причем действия эти не должны иметь характера: наемной работы".
Основным среди предварительных действий является принятие решения об учреждении
акционерного общества, поскольку именно оно определяет весь последующий
процесс создания юридического лица. На этом факте сконцентрировал внимание
российский законодатель, определяя учредителей как лиц, принявших решение
об учреждении акционерного общества (п. 1 ст. 10 ФЗ "Об акционерных обществах").
Что касается количественного состава учредителей, то здесь профессор
Тарасов последовательно отвергал возможность существования так называемых
компаний одного лица. Акционерные общества, состоящие из одного акционера,
учреждение которых допускается в современной России (п. 1 ст. 9 ФЗ "Об
акционерных обществах"), по мнению И. Т. Та-расова, не соответствуют
существу акционерной формы предпринимательской деятельности в силу многих
причин, в том числе и из-за отсутствия выборного начала в управлении обществом
(I, с. 4). Впоследствии это утверждение неоднократно находило аргументированную
поддержку среди известных цивилистов[27]. Не вдаваясь в подробности этой
достаточно известной проблемы, история которой насчитывает не один десяток
лет, обратим внимание лишь на то, что конструкция компании одного лица
была перенесена в нашу правовую систему без серьезной юридико-технической
проработки. Ее особенности не получили должного отражения в законодательстве,
что влечет за собой на практике многочисленные казусы. Так, согласно п.
1 ст. 85 ФЗ "Об акционерных обществах" в акционерном обществе избирается
ревизионная комиссия или ревизор. Предположим, что единственный учредитель
акционерного общества является его директором. В этом случае предписание,
содержащееся в п. 1 ст. 85 ФЗ "Об акционерных обществах", вступает
в противоречие с запретом, зафиксированным в п.6 той же статьи, согласно
которому акции, принадлежащие лицам, занимающим должности в органах управления
общества, не могут участвовать в голосовании при избрании членов ревизионной
комиссии (ревизора) общества. К сожалению, этот пример далеко не единственный.
Фигура учредителя привлекает внимание исследователя еще и потому, что
именно учредители общества формируют экономико-правовую основу его последующей
деятельности. Фиксируя те или иные положения в уставе общества, они тем
самым "устанавливают правила дальнейшей игры" и, очевидно, имеют возможность
обеспечить свои интересы за счет других акционеров. И. Т. Тарасов
полагал, что эту незаслуженную привилегию нужно устранить, запретив учредителям
распределять весь первый выпуск акций между собой и приобщив к утверждению
устава всех подписчиков на первый выпуск акций. В подтверждение правоты
своей позиции он приводил убедительные аргументы, но не акцентировал внимания
на ахиллесовой пяте своего подхода. Уничтожив одну привилегию, он тем
самым создал другую, причем несоизмеримо более значительную. Предложенная
схема по существу позволяет учредителям при минимуме ответственности со
своей стороны производить формирование уставного капитала за счет средств
других лиц, что дает возможность использовать эти средства в своих интересах,
готовит благодатную почву для все тех же учредительских злоупотреблений.
Именно стремлением избежать подобные негативные последствия можно объяснить
позицию нашего законодателя, предписывающего при учреждении общества распределять
все акции среди его учредителей (п. 3 ст. 99 ГК РФ).
Однако проблема фактической бесконтрольности учредителей при разработке
устава, которую пытался решить профессор Тарасов, была оставлена без внимания.
Трудно согласиться, что ее решение содержится в установлении, например
в п. 3 ст. 11 ФЗ "Об акционерных обществах", перечня некоторых сведений,
которые должен содержать устав. Законодатель не вправе ограничиваться
легкими набросками образца локального нормативного акта, ему следует конструировать
типовые формы уставов акционерных обществ так, как это делается в настоящее
время в Англии[28]. Отход от установленных образцов допускается только в случае
подтверждения прецедентной практикой приемлемости усовершенствованных
форм[29]. Конечно, как справедливо писал И. Т.
Тарасов, устав - это не закон, но он должен дублировать определенные положения
закона, которые охраняют публичные интересы (I, с. 122).
Рассматривая вопросы первичного приобретения акций, ученый обратился
к одной из самых известных проблем акционерного законодательства - к проблеме
подписки на акции. В чьих интересах проводится подписка? Можно ли считать,
что акции отчуждаются по подписке самим акционерным обществом, если она
производится на стадии учреждения юридического лица, когда субъекта права
де-юре еще не существует? Эти и многие другие вопросы исследовал профессор
Тарасов в представляемом читателю труде. Проанализировав сущность процесса
подписки, критически разобрав мнения и суждения на этот счет многих известных
правоведов, Иван Трофимович пришел к выводу, что "все дело учреждения
акционерной компании должно представлять собой одно органическое целое,
части которого должны быть связаны между собой неразрывно, вследствие
чего подписка на акции, будучи только одной из частей этого целого, не
может стать с ним в противоречие и обуславливается целым" (I, с. 221).
Как уже отмечалось выше, наш законодатель не допускает проведения подписки
на акции при учреждении акционерного общества. В этом случае акции размещаются
не по подписке, а распределяются среди учредителей акционерного общества.
Однако при проведении подписки на дополнительные акции она, являясь одним
из способов размещения ценных бумаг, рассматривается, как и предлагал
ученый, в качестве одного из элементов последовательного процесса эмиссии
(ст. 19 ФЗ "О рынке ценных бумаг"). Что касается порядка проведения самого
процесса эмиссии, то и здесь идеи ученого о его жестком государственном
контроле получили признание. И. Т. Тарасов предлагал возложить контрольные
функции в этой сфере на Государственный банк (I, с. 226). В настоящее
время эти функции в зависимости от разновидности организации, действующей
в форме акционерного общества, осуществляются Федеральной комиссией по
рынку ценных бумаг, Центральным банком России и Министерством финансов
РФ.
Процесс подписки рассматривался И. Т. Тарасовым не только через призму
обязанностей по передаче акций приобретателям. Значительное внимание исследователь
уделял и обязанностям по оплате ценных бумаг. Он отдавал безусловное предпочтение
денежной форме оплаты, видя в возможности оплаты акций иным имуществом
источник разного рода злоупотреблений, заключавшихся в неоправданном завышении
учредителями стоимости вносимого в счет оплаты акций имущества (II, с.
18). В результате дисбаланса между реальной стоимостью имущественного
вклада в уставный капитал и его завышенной оценкой существенно нарушаются
интересы последующих приобретателей акций и кредиторов акционерного общества.
В действующем акционерном законодательстве России указанная проблема не
получила своего окончательного решения. Для акционерных обществ за рядом
исключений, касающихся, например, банков, не установлено никаких ограничений
возможности оплаты акций неденежными средствами.
Исследуя правовую природу акционерных обществ, И. Т. Тарасов не
мог не затронуть вопросы, связанные с акциями, поскольку именно наличие
последних отличает организацию акционеров от иных организационно-правовых
форм предпринимательской деятельности. Появление акций он связывал с возникновением
самих акционерных обществ и относил его к началу XVII столетия (II, с.
42). Употребление термина "акция" осуществлялось ученым в нескольких значениях.
Следует отметить, что и в действующем законодательстве это понятие в зависимости
от контекста имеет различное содержание. Во-первых, под акцией понимается
доля в уставном капитале акционерного общества (II, c. 45; п. 1 ст.
2 ФЗ "Об акционерных обществах"). Во-вторых, будучи ценной бумагой, акция
представляет собой документ, удостоверяющий права акционера по отношению
к обществу (II, с. 45; п. 1 ст. 142, ст. 143 ГК). Наконец в ряде случаев
термин "акция" употребляется в качестве синонима прав акционера (II, с. 45;
ст. 2,16 ФЗ "О рынке ценных бумаг"). Исследование термина "акция" в последнем
значении осуществлялось И. Т. Тарасовым исключительно в целях научного
анализа. Он всячески предостерегал от искусственного разграничения документа
и удостоверяемых им прав, справедливо полагая, что ничего кроме путаницы
это не принесет: "Отделять от значения акции как документа те права:,
которые связаны с этим документом,: мы посчитаем столь же ошибочным, как
если бы при определении векселя от него как документа отделены были права:,
связанные с ним, что впрочем никто не делает" (II, с. 45). Откуда было
знать ученому, что через много лет конструкция так называемых бездокументарных
ценных бумаг получит законодательное закрепление, а некоторые представители
Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг с завидным постоянством даже
будут предпринимать попытки создания института бездокументарных векселей.
Впрочем, в главном И. Т. Тарасов оказался абсолютно прав - ничего
кроме путаницы это нововведение не принесло.
Ивану Трофимовичу вообще было свойственно осторожное отношение ко всякого
рода новациям в категориально-понятийном аппарате правовых наук. Признанию
предшествовали тщательный анализ нового явления, сопоставление его с имеющимися
категориями. В тех случаях, если ученый приходил к выводам об искусственном
заимствовании того или иного правового института, о его несоответствии
существующей правовой системе, то авторы нововведений приобретали в лице
И. Т. Тарасова достойного противника. Достаточно обратиться к примеру
с привилегированными акциями, которые, по мнению Тарасова, не имеют ничего
общего с сущностью акционерного общества (II, с. 64). Помимо построения
четкой системы доказательств, он мастерски использует в подтверждение
своей правоты и случайные совпадения, психологически, однако, имеющие
куда более существенное значение, чем логически выверенные аргументы.
Таким случайным совпадением явилось мошенничество Редпата, служащего акционерной
компании Great Northen Railway, впервые в истории выпустившей привилегированные
акции (II, с. 60 - 65). Первый выпуск акций этой категории ознаменовался
страшным скандалом, виновник которого Редпат организовал наряду с настоящими
выпуск фальшивых ценных бумаг на сумму в 221 000 фунтов стерлингов. Как
здесь не вспомнить знаменитую поговорку: "Бог шельму метит"! В акционерном
законодательстве многих стран, в том числе и в российском (п. 1 ст. 102
ГК РФ), несоответствие привилегированных акций сущности акционерного общества
находит свое подтверждение в установлении разного рода ограничений на
их выпуск.
С анализом правовой природы акций И. Т. Тарасов связывал и изучение проблем
статуса акционера, поскольку большинство исследователей определяло статус
акционера как субъекта, владеющего акциями. Ученый справедливо отмечал,
что статус акционера, предполагающий прежде всего наличие правовой связи
с акционерным обществом, далеко не всегда обусловлен фактом владения акциями.
С точки зрения правоведа, юридическим нонсенсом будет являться ситуация,
когда лицо признается акционером и в то же время не обладает основными
правами по отношению к акционерному обществу (II, с. 85 - 86). В качестве
иллюстрации можно привести пример из отечественного акционерного закона.
Так, права на промежуточные дивиденды могут получить лица, включенные
в реестр акционеров общества не позднее чем за 10 дней до принятия советом
директоров решения о выплате дивидендов, а права на годовые дивиденды
- субъекты, внесенные в реестр акционеров на день составления списка лиц,
имеющих право участвовать в годовом общем собрании акционеров (п. 4 ст.
42 ФЗ "Об акционерных обществах). Само право на дивиденд возникает после
принятия соответствующим органом акционерного общества решения о выплате
дивидендов (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего
Арбитражного Суда РФ N 4/8 "О некоторых вопросах применения Федерального
закона "Об акционерных обществах"" от 02.04.97). В этой связи вполне возможна
ситуация, когда лицо, занесенное в списки на получение дивидендов, отчуждает
свои акции до принятия решения о выплате дивидендов. Уже не владея акциями,
бывший собственник ценных бумаг после объявления дивидендов получает по
отношению к обществу право требования их выплаты, в то время как лицо,
приобретшее эти акции, таким правом не обладает. В отношении носителя
права на участие в общем собрании акционеров можно сделать сходные выводы
за тем только исключением, что здесь фигура приобретателя акций имеет
гораздо более существенное значение (п. 2 ст. 57 ФЗ "Об акционерных обществах").
Содержание правовых отношений между акционером и обществом может существенно
изменяться в зависимости от того, чьи интересы представляет данный акционер.
И. Т. Тарасов писал, что акционер может выражать, во-первых, свои собственные
интересы; во-вторых, в ряде случаев он представляет интересы той или иной
группы акционеров, владеющей большей частью акций общества; наконец, акционер
иногда выступает как выразитель воли меньшинства акционеров (II, с. 94).
В настоящее время в законодательстве последовательно проводится линия
на дифференциацию прав акционеров в зависимости от количества акций, которыми
они владеют. Так например, возможностью внесения предложений в повестку
дня годового общего собрания акционеров и выдвижения кандидатов в совет
директоров и ревизионную комиссию обладают только акционер или акционеры,
являющиеся в совокупности владельцами не менее чем 2% голосующих акций
общества (п. 1 ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах"). Перечень примеров
можно продолжить ссылками на п. 4 ст. 51, п. 5 ст. 71 ФЗ "Об акционерных
обществах", п. 3 ст. 8 ФЗ "О рынке ценных бумаг" и т.д.
И. Т. Тарасов не ограничился в своей работе выводом о различии статусов
отдельных акционеров. Ученый одним из первых в отечественной юридической
литературе провел тщательный анализ самих прав акционеров. Он обратил
внимание на тот факт, что права, приобретаемые акционерами по отношению
к обществу, по своей природе не вписываются в традиционные классификационные
схемы гражданских прав. По этому поводу Иван Трофимович писал: ": правовые
отношения, вырабатывающиеся в акционерных компаниях, следует очень осторожно
подводить под известные, старые юридические построения, имея всегда в
виду, что новые формы предприятий вызывают и новые юридические отношения"
(II, с. 95). Наряду с рассмотрением традиционных прав акционеров, носящих
имущественный характер, таких, например, как право на дивиденд, и условий
их осуществления (II, с. 104 - 109), Тарасов исследовал неимущественные
права, значение которых часто игнорировалось специалистами в области акционерного
законодательства. Прежде всего это касалось права на участие в управлении
обществом, в содержании которого Иван Трофимович выделял правомочия по
голосованию на общем собрании акционеров, по избранию в органы управления
общества, по созыву собрания акционеров (II, с. 111). Особое значение
он придавал праву голоса, рассматриваемому в качестве интегральной части
"акционерного права", без которой оно не имеет практического значения
(II, с. 165). В этой связи ученый категорически возражал против умаления
роли общего собрания акционеров как органа, в рамках которого акционеры
осуществляют свои права на участие в управлении. ": Общие собрания, -
писал он, - составляют необходимый и главный орган управления в акционерных
компаниях:, поэтому если орган этот оказывается больным или слабым, то
из этого не следует, чтобы его можно было резать, не повредив или не уничтожив
этим всего организма, тем более что причины несостоятельности общих собраний
известны и причины эти оказываются совсем не такого свойства, чтобы их
нельзя было устранить" (II, с. 171). Тарасов выделил причины, лежащие
в основе пассивной роли рядовых акционеров, низкого значения общих собраний,
и предложил механизмы их устранения, главным из которых является система
защиты прав держателей мелких пакетов акций.
Идеи о повышении роли общего собрания акционеров в последнее время находят
все больше и больше сторонников[30].
Однако российский законодатель отдал предпочтение модели с минимальной
компетенцией органа "акционерной демократии", что особенно характерно
для акционерного законодательства стран общей системы права. Англо-амери-канский
опыт был заимствован и при закреплении в ФЗ "Об акционерных обществах"
контрольных функций акционеров. В странах с общей системой права право
акционера на контроль за деятельностью общества не получило обособления.
Такое положение объясняется существующим там особым понятием контроля,
которое отождествляется с понятием господства и рассматривается в качестве
атрибута управления[31]. В континентальном акционерном законодательстве,
напротив, конструкция права акционера на контроль получила четкое закрепление,
а управленческие функции были отделены от контрольных, что проявилось,
в частности, в создании специального органа - наблюдательного совета,
члены которого не могут одновременно являться членами правления (п. 1
§ 105 Акционерного закона ФРГ)[32].
Являясь приверженцем традиций романо-германской правовой семьи, И. Т.
Тарасов не только выделяет право контроля как одно из важнейших прав акционера,
но и описывает способы его осуществления, а также разрабатывает систему
ограничений, направленных на недопущение злоупотреблений указанным правом
(II, с. 131). Следуя правилам системного анализа, Иван Трофимович освещает
не только понятие и признаки прав акционера, порядок и способы их осуществления,
но и подробно описывает механизм защиты этих прав (II, с. 136 - 142).
Не оставляет ученый без внимания и вопросы, связанные с преобразованием
и ликвидацией акционерных обществ (II, с. 249 - 280).
В итоге по количеству проанализированных проблем, по охвату позиций и
подходов, по широте использованного материала представленная читателю
работа И. Т. Тарасова, вне всякого сомнения, соответствует выбранному
названию "Учение об акционерных компаниях". Без преувеличения можно сказать,
что это "учение", явившееся вехой на пути развития исследований акционерных
обществ, и сегодня может многому научить правоведов, как теоретиков, так
и практиков.
Кандидат юридических наук,
ассистент кафедры гражданского права
юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова
Д. В. Ломакин
Примечания:
|
