Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Победоносцев К.П.
Курс гражданского права. Часть вторая: Права семейственные, наследственные и завещательные.
§ 4. Законные условия для вступления в брак. – Первое условие – свободное сознание сторон. – Понятие о принуждении. – Обычай женить и выдавать замуж в семье и в отношениях вотчинной власти. – Право государства принуждать к браку. – Историческое значение авторизации к браку. – Требование родительского согласия по иностранным законодательствам. – Ограничение свободы в браке со стороны государства и общины. – Постановления русского закона. – Хозяйственное значение брака в крестьянском быту и его последствия. – Ограничения свободы в браке по условиям военной службы. – Частные ограничения.Для вступления в брак, долженствующий получить законную силу, требуются
некоторые условия, т.е. требуется или существование некоторых свойств
и событий, необходимых для законности брака (условия положительные), или
отсутствие свойств и событий, несообразных с законностью брака (отрицательные
условия, empêchements). Эти разнообразные требования, исторически
образовавшиеся, произошли от разных соображений: естественной нравственности,
божественного и церковного права и, наконец, от соображений государственных;
были и есть ограничения, в которых выражается особое политическое стремление
законодателя, напр., к предупреждению чрезмерного размножения народонаселения,
к удержанию исключительности в некоторых сословиях и т.п.
Первое условие для вступления в брак - свободное согласие обеих сторон
(consensus facit nuptias). Условие, само по себе простое, но, глядя по
состоянию общественного и семейного быта, оно усложняется. Понятие о принуждении,
как всякое человеческое понятие, относительно. Теперь, когда почти всюду
гражданская личность признается свободной, сознание наше не допускает
между двумя правоспособными лицами такого отношения, в коем одно могло
бы положительно определять волю другого в столь важном акте, каков выбор
жениха или невесты. В юридическом смысле это было бы принуждение, насильственное
определение чужой воли. Но нет сомнения, что в действительности, как возможны
были в старину, так и ныне возможны такие отношения, в коих выбор жениху
невесты или невесте жениха производится без участия сторон, другим лицом,
не будучи принуждением и насилием, не нарушая права, коего нет в сознании
подчиненного лица, не разрушая нормального отношения, не возбуждая противодействия
и протеста. В старом Риме отец выдавал замуж дочерей по своей воле; воля
его была решительная, что согласуется со строгим юридическим характером
семейной власти, по праву принадлежавшей римскому домовладыке. В патриархальном
быту, где обычай сильнее закона, встречаем тоже явление. У иудеев браки
заключались по воле родителей, без согласия детей (примеры: Быт. XXI,
21; XXIV, 4; Суд. XIV, 2), или, лучше сказать, дети подчинялись безусловно
выбору родителей. Тот же обычай остался в силе и у нынешних евреев (см.
ст. г. Берлина о евреях, в Этнограф. Сборн. 1862 г.). На Востоке
тот же обычай и ныне в той же силе. И в отдельных семействах какого бы
то ни было сословия можно себе представить такие отношения, в коих подвластный,
без всякого противодействия или воздействия, равнодушно принимает выбор,
указание или приказание властного лица. Где воля подвластного безмолствует
и не протестует даже внутренне, там невозможно видеть и насилие, ибо насилие
и принуждение предполагаются там, где есть противодействующая или способная
к противодействию среда. Так, напр., у нас в прежних отношениях крепостного
права бывало, и в отношениях семейных бывало и бывает, что помещик выбирал
своему крепостному, отец выбирает сыну своему невесту. В общем смысле
здесь предполагается принуждение воли; в частном смысле, при данных обстоятельствах
отдельного случая, могло и не быть насилия чужой воле, могло быть естественное,
согласное с условиями быта явление. С другой стороны, если не предполагалось
непременно приказание родителей детям в браке, то повсюду требовалось,
и безусловно, согласие родителей на брак детей. Это решительное значение
семейной власти в браке согласовалось вполне в тем состоянием быта, в
коем свойство гражданской личности принадлежит не столько отдельному человеку,
сколько семье. Каждая семья имеет своего главу и представителя; каждый
мужчина в семье рано или поздно должен стать главой и представителем семьи
своей. Отсюда возникает представление, с одной стороны, о праве начальника
семьи женить и выдавать замуж детей своих, ему подвластных; с другой стороны,
об обязанности каждого взрослого и здорового человека вступить в брак
и основать свою семью. Последнее представление выразилось, как известно,
в законных ограничениях, которые существовали для холостых не только в
древних греческих республиках и в Риме, но и в законах германских государств
до XVIII столетия: государство некогда почитало себя вправе принуждать
законом ко вступлению в брак (Hagestolzenrecht). Мало-помалу, однако,
это представление должно было уступить началу личной свободы; изменилось
и государственное значение семьи, но родительское согласие на брак детей
осталось еще надолго решительным условием для вступления в брак; было
время, когда оно считалось столь решительным, что государственная власть
отказывалась признавать браки детей, заключенные без согласия родителей.
Церковь никогда не признавала этого правила в безусловной силе: строго
охраняя чистое понятие о браке, как о самостоятельном союзе двух лиц,
она держалась всегда того правила, что существенно в браке взаимное согласие
брачующихся: брак может существовать без авторизации; во всяком случае
с совершеннолетием супругов прекращается для них необходимость авторизации,
и брак самовольный остается в силе, если скреплен последующим сожитием
супругов. Отсюда непрерывные, в течение веков продолжавшиеся на Западе,
пререкания между церковью и государством по вопросу о браках, заключенных
против воли или без согласия родителей. Эти пререкания между церковью
и государством были всего сильнее во Франции, чем объясняется отчасти
и особенная строгость французского закона относительно браков, заключенных
наперекор семейной власти. Ныне правило о родительской авторизации остается
в законах, но лишь в том смысле, что родителям принадлежит опекунское
право над несовершеннолетними детьми, относительно вступления в брак (только
французский закон идет дальше этой меры, как увидим ниже). Зато, с другой
стороны, в новых законодательствах усиливаются начала административных
и полицейских ограничений для вступающих в брак и связанные с ними условия
административной авторизации.
По новейшему праву европейских государств в браке несовершеннолетних
требуется согласие родителей; при вступлении в брак несовершеннолетних,
не имеющих родителей, требуется согласие опекунов, а если есть в живых
мать или бабка, то нужно и их согласие. Однако, если бы брак заключен
был без согласия семейной власти, он не признается безусловно ничтожным
по этой только причине. В Австрии согласие отца требуется только в браке
несовершеннолетних детей, и право оспаривать брак за несогласием существует
лишь дотоле, пока продолжается действие родительской или опекунской власти;
в Пруссии право это ограничивается 6-месячным сроком для отца, равно как
и для самого супруга, по пришествии в совершеннолетие. Всего строже по
этому предмету постановление французского закона. Брак подлежит опровержению:
когда заключен сыном моложе 25 лет или дочерью моложе 21 года, без
согласия отца, а в отсутствие его, - матери или деда и бабки; равно когда
несовершеннолетние вступили в брак без согласия опекуна или семейного
совета. Совершеннолетние дети должны испрашивать согласие своих родителей,
либо деда и бабки, посредством так называемого почтительного акта, acte
respectueux et formel, через двух нотариусов, и притом до 3 раз; через
месяц, если не старше мужчина 30, а женщина 25 лет; кто старше, и тот
не освобождается от этой обязанности, но довольствуется однократным предъявлением
почтительного акта; лишь через месяц после окончательного предъявления
дозволяется вступление в брак без авторизации. Чиновникам закон угрожает
строгими взысканиями за совершение браков без этих формальностей, и право
оспаривать брак за нарушение оных продолжается целый год (для самих супругов
год этот исчисляется по совершеннолетии). Code Napol., ст. 148, 160,
182, 183.
В иных случаях свободная воля ко вступлению в брак ограничивается со
стороны государства и общины. Всякие служебные и административные ограничения
брака уже исчезли из законов во Франции и в Англии, но во множестве остаются
в германских законодательствах, представляя до сих пор пример нередко
неуместного и насильственного вмешательства государственной власти в частные
отношения. Почти все германские законодательства требуют при вступлении
в брак лиц, состоящих в государственной службе, согласия и дозволения
начальства. Всего либеральнее закон по сему предмету в Австрии, где с
1815 года браки чиновников объявлены свободными, и только по одному ведомству
удержана обязанность подчиненных заявлять о своем браке начальству; но
во всех прочих германских государствах остаются строгие ограничения, ставящие
подчиненного, при вступлении в брак, в действительную зависимость от воли
начальства.
Но германские законы, в особенности до последнего времени, отличались
от всех иных законодательств многочисленными и суровыми ограничениями
брака в интересах общины. Ограничения эти возникли в Германии исторически
из городового права и из строгого цехового устройства городских промыслов;
впоследствии по образцу старых городских и цеховых статутов образовались
подобные же ограничения в пользу всяких общин - городских и сельских.
Они состоят, как было упомянуто выше, в связи с правом приписки или принадлежности
к общине (Heimathsrecht) и соответствующим оному правом на призрение в
случае бедности. Ограничения эти имеют в виду не допускать браков между
бедными, не имеющими постоянного дохода и средств к содержанию, но, при
всей тягости своей для граждан, не достигают цели, ибо не препятствуют
людям, лишенным права на брак, родить вне брака незаконных детей, которых
община во всяком случае должна принять на призрение. Ограничения эти были
бы понятны, когда бы относились к лицам, уже состоящим на попечении общины,
но они относятся ко всем тем, о ком еще нельзя сказать с уверенностью,
будут ли они при средствах во всю жизнь или, обеднев, поступят когда-либо
сами или дети их на общественное призрение. До последнего времени во всех
государствах Германии существовали подобные ограничения, но в 1868 году
они отменены, и свобода брака восстановлена во всех государствах Северо-германского
союза.
Самыми суровыми представляются постановления по сему предмету в Баварии
и в Баденском В. Герцогстве. От вступающих в брак требуется удостоверение
в том, что у них есть имущество, приносящее не менее положенной меры дохода;
что они не расточители и не моты, но вели до тех пор бережливую жизнь;
что у них готово помещение для жительства и т.п. В Баварии закон так ревнив
к интересам общины, что возлагает, напр. на священника, повенчавшего брак
без разрешения общины, ответственность за все издержки и убытки, какие
могут произойти для общины от этого брака. Тем тяжелее эти ограничения,
что они соединяют вступление в брак с пространным письменным производством,
обложенным сборами, и ставят его в зависимость от усмотрения городских
чиновников и присутственных мест. Надобно подавать просьбы, составлять
доклады, протоколы, решения всякий раз, когда требуется дозволение к браку.
В Баварии нередко случается, что бедный человек в течение 10 и более лет
напрасно возобновляет ежегодно просьбу о дозволении, покуда наконец получит
его, издержав значительную сумму на одно производство, а между тем по
необходимости живет вне брака и приживает незаконных детей с той женщиной,
с кем хотел в самом начале повенчаться законно.
По русскому закону для вступления в брак требуется прежде всего взаимное
согласие (Зак. Гр. 12). Запрещается принуждение со стороны родителей и
опекунов. Родителям закон угрожает и наказанием за принуждение к браку
(Улож. изд. 1885 г., ст. 1586).
По магометанским правилам браки между малолетними детьми, совершенные
по воле родителей, должны оставаться в силе и по совершеннолетии супругов.
Сб. Сен. реш. I. N 208.
При вступлении в брак предполагается здоровое состояние умственных способностей,
не исключающее возможности изъявлять свободную волю. Поэтому запрещено
вступать в брак с безумными и сумасшедшими: такой брак недействителен
(5, 37, п. 1). Брак, совершенный по насилию или принуждению, не признается
законным (12, 37, п. 1). Иск о принуждении в сем случае может быть начат
(там, где не введены в действие Судебные Уставы) не позже 6 месяцев с
того времени, как была возможность подать жалобу; дела этого рода начинаются
только по просьбе самого заинтересованного супруга или родственников и
опекунов (Зак. Суд. Гражд., ст. 447). Насилие подлежит гражданскому суду,
а суждение о действительности брака - церковному (Уст. Угол. Суд., ст. 1012;
Зак. Суд. Угол., ст. 695). Очевидно, разумеется, что в подобных случаях
весьма трудно доказать принуждение, потому что оно большей частью бывает
нравственное и редко сопровождается материальными признаками. Притом между
убеждением и принуждением нравственным не всегда легко провести границу,
ибо относительно слабых характеров убеждение со стороны лица, имеющего
авторитет, сливается с принуждением; а свободная воля вступающего в брак
выражается известной формулой при венчании и произнесением торжественных
слов удостоверяется акт воли, так что потом уже невозможно восстановить
предшествовавший этому моменту процесс нравственной борьбы между инстинктом
свободы и уступкой нравственному влиянию авторитета. Только материальное
насилие может быть доказано в этих случаях.
Известно, что у нас во многих случаях у крестьян вступление в брак есть
преимущественно дело хозяйственной необходимости, и эта необходимость
стоит на первом плане. Свободный выбор супруга по сочувствию, для нравственной
и психической цели, занимает уже второстепенное место, и далеко не во
всех случаях бывает. С этой точки зрения объясняется издавна существовавшее
обыкновение у помещиков, напр., выбирать женихам невест и невестам женихов.
Это без сомнения печальное явление, указывающее на низкую степень понятия
о браке и на скудное развитие нравственных потребностей; но несправедливо
было бы думать, что подобный выбор всегда сопровождается нравственным
принуждением там, где по условиям общественного быта жених и невеста не
столько заботятся о взаимном сочувствии, сколько о заключении брака при
условиях, возможно выгоднейших в материальном и хозяйственном отношениях.
Еще Петр ратовал против этого обычая с патриархальными воззрениями как
семейной, так и вотчинной власти, а он и до сих пор не вывелся в семействах.
Вообще, в массе народной, при настоящем состоянии ее быта, связанного
отовсюду материальными нуждами, с крайним трудом удовлетворяемыми, и брак
представляется главнейшим образом с материальной стороны. Брак есть сожительство,
общение жизни: естественно, что чем полнее развивается и чем более углубляется
внутрь каждая отдельная жизнь, тем полнее и совершеннее проявляется общение
жизни в браке, тем более разъясняется в сознании идеал брачного общения
и тем сильнее потребность осуществить идеал в действительности. В крестьянском
быту только избранные натуры подходят к сознанию в браке духовного общения,
но и они связаны обычаем, составляющим бессознательную принадлежность
быта целой массы. Итак, нет ничего удивительного, что в крестьянском быту
понятие о браке представляется всего явственнее с материальной стороны.
Жена должна быть помощницей, и главным образом помощницей в материальном
труде по дому и хозяйству. Этой потребностью определяется прежде всего
выбор жены: требуется выбрать не столько жену, соответствующую духовной
потребности мужа по его натуре, сколько соответствующую потребностям хозяйства.
На жене должен лежать тяжелый труд по дому и хозяйству, которое исключительно
принадлежит ей; стало быть, она должна быть сильна и привычна, и мужика
требуется женить поранее. Оттого в крестьянском быту не стесняются отношением
женина возраста к мужнему, а в иных местностях вошло даже в обычай выбирать
жениху невесту старше его несколькими годами, ибо в такой жене целая семья,
т.е. вся рабочая семейная община, к составу которой принадлежит, до раздела,
и муж приобретает себе важное приумножение рабочего капитала[2].
По общему понятию жена идет в дом к мужу; но и это понятие изменяется
от экономических потребностей семьи. В нашем крестьянстве нередкий случай,
что зять (так называемый влазенг) идет в дом к бездетному тестю и в таком
случае становится, по смерти его, главой дома. Такое отношение определяется
брачной, или завещательной, записью, в силу коей тесть отказывает зятю
свое имение, с тем чтобы зять кормил и одевал его до смерти, так что зять
и при жизни тестя, вступая в дом к нему, становится полным распорядителем
в доме. Случается, что сама невеста, по договору с женихом, принимает
его в дом к себе и на свой земляной участок. Вообще в крестьянском быту
главной нормой брачных принадлежностей служит брачная сделка, а содержание
этой сделки почти исключительно хозяйственное, т.е. условие о взаимных
вкладах, снарядах и уплатах по случаю брака и хозяйства, причем употребительна
и неустойка или штраф за несоблюдение условия, так что главное место в
договоре принадлежит тому, что в цельном нравственно-юридическом представлении
о браке составляет лишь придаточную принадлежность. Понятие высших классов
о приданом иногда вовсе извращается в крестьянском быту: кажется естественнее,
чтобы жених платил, или семья его платила за невесту, как за приобретение
рабочей силы, выходящей из другой семьи, и эта плата, по обычаю, обращается
или в пользу чужой семьи, или в пользу самой невесты, на брачные расходы.
Плата эта известна в некоторых местностях под разными названиями: запрос,
вклад, вывод, клажа, кладка, выход, выговор. Во многих местностях между
крестьянами приданое состоит только в снаряде платьем, утварью, иконами,
а денежная передача всегда предполагается от жениха отцу невесты. Эти
деньги не подлежат уже возвращению после брака, когда он состоялся и продолжается,
тогда как приданое после смерти бездетной жены обыкновенно обращается
к родным ее.
Закон, требуя для вступления в брак действия свободной воли, с другой
стороны, в иных случаях ограничивает эту волю по соображениям семейственного
или государственного права и требует, чтобы воля вступающего в брак была
дополняема в этом решительном своем действии другой волей господствующей.
На этом основании требуется согласие родителей, попечителей и пр. У нас
(Зак. Гр., изд. 1887 г., ст. 6) запрещается вступать в брак без согласия
родителей, опекунов и попечителей[3] (запрещение вступать в брак без согласия опекунов и попечителей
считается с 1 января 1835 года; см. ук. 4 июня 1836 г. в Полн. Собр. Зак.
N 9252). Похищение и увоз невесты есть уголовное преступление (Улож. изд.
1885 г., ст. 1549). Если же родители препятствуют браку, то закон не указывает
прямого средства обойтись без их согласия. Личная власть родителей над
неслужащими детьми простирается и за пределы совершеннолетия сих последних
(178), а относительно служащих разделяется с начальством (179, п. 2, см.
еще. ст. 7). Власть опекунов и попечителей продолжается до совершеннолетия.
Впрочем, закон не упоминает о необходимости письменного свидетельства
на дозволение (ст. 9).
Православному приходскому духовенству разрешено венчать раскольничьих
детей, по присоединении к православию, и без согласия родителей (см. Моск.
епарх. ведом. 1870, N 14).
В Черниговской и Полтавской губ. (по Литов. статуту) для вступления в
брак состоящих под опекой девиц требуется согласие опекунов, хотя бы они
состояли при матери: согласие одной матери недостаточно. Но если опекун
не дает согласия, потому что желает удержать имение в своем управлении,
то девице дается право просить разрешения у суда; тоже право в подобном
случае принадлежит дочери и против отца, управляющего ее имением (Зак.
Гр., ст. 7, 264).
По уставам евангелическо-лютеранской церкви в России (Уст. Ин. Исп. 199
и сл.) требуется согласие родителей на брак несовершеннолетним детям;
но и совершеннолетним родители могут отказать в согласии по указанным
в законе причинам.
Лица, состоящие в службе гражданской и военной, должны испрашивать дозволения
начальства (ст. 9). Правило это первоначально установлено для военнослужащих
при Петре I (Нев. I, 155) и не ранее первого издания Свода Законов распространено
на всех служащих в гражданской службе; но за нарушение сего правила полагается
лишь дисциплинарное взыскание (Улож. изд. 1885 г., ст. 1565). Особливого
свойства разрешение требуется для русских дипломатических чиновников,
вступающих в брак с иностранками (Зак. Гр. 66).
О порядке разрешения брака военнослужащим установлены особые правила
в Уставе о Воинской Повинности и в Своде Военных постановлений.
Крайне затруднительное положение, в которое бывают поставлены служащие
в войсках женатые офицеры относительно обеспечения насущного содержания
и будущности своих семейств, было поводом к запрещению офицерам вовсе
вступать в брак ранее 23-летнего возраста. С 23-летнего до 28-летнего
возраста в сухопутных войсках и 25-летнего во флоте брак разрешается им
начальством не иначе, как по представлении имущественного обеспечения
(Уст. Воин. Пов., ст. 25, п. 2).
Неограниченное вступление нижних чинов в брак во время состояния их на
действительной службе составляло постоянный источник затруднений для войск,
которые, в большей части случаев, не располагают ни свободными помещениями
для женатых, ни средствами для устройства и обеспечения быта их семейств.
Поэтому Уставом о Воинской Повинности (ст. 25, п. 1) состоящим на обязательной
службе нижним чинам запрещено вступать в брак.
В последнее время правила о вступлении в брак военнослужащих, офицеров
и нижних чинов сухопутного ведомства распространены на нижних чинов казачьих
войск, состоящих на действительной обязательной службе, и на офицеров,
кроме тех, которые числятся по войску или в комплекте строевых частей
без содержания.
Но когда лицо, по своему положению, не подлежит ведению начальства по
службе, то оно не обязано требовать особого дозволения от правительства
на вступление в брак, ни увольнения от сословия или общества, к которому
принадлежит (ст. 1). Не так было прежде. Прежде, когда всякий неслужилый
человек состоял в тягле государевом, городском или сельском, лицо, принадлежавшее
к городу или селению, не должно было вступать в брак безъявочно, т.е.
не объявив о том городскому или сельскому начальству; а с явкой сопряжены
были поборы, имевшие вид выкупа или дани (убрусное, свадебное, свадебная
куница, новоженный убрус, выводная куница). Сбор этот шел то в казну,
то в пользу властей и наместников. Он состоял в связи с системой кормлений
и с идеей о целости и совокупности тягла, лежащего на общине. Подобные
сборы существовали до Екатерины II и ею только уничтожены в 1775 году
(см. у Нев. I. 238).
Указанные условия дозволения не имеют решительного значения. Если брак
совершен без соблюдения их, то по этому одному не признается недействительным
(Улож. о наказ., ст. 1565-1567).
Питомцам Воспитательного Дома, до увольнения из его ведомства (которое
для большей части наступает с полным совершеннолетием), запрещается жениться.
Некоторых разрядов питомцы (одержимые болезнями и увечьем) остаются до
конца жизни в ведении и на попечении Воспит. Дома: к ним, кажется, исключительно
и относится это запрещение. Но в законе указана и им возможность получить
от Воспит. Дома дозволение на брак; вместе с сим они и увольняются. Другие,
именно сельские учители, обязаны прослужить в сем звании положенное число
лет: они могут, достигнув совершеннолетия, жениться с разрешения своего
начальства (Ук. 7 июня 1869 г., Полн. Собр. Зак. N 47, 202).
Существовавшие при крепостном праве ограничения крепостных людей во вступлении
в брак волей помещика уничтожены с отменой крепостного права.
Частные ограничения некоторых лиц по вступлению в брак. Монашествующим
и посвященным в иерейский или диаконский сан, доколе они в сем сане пребывают,
брак вовсе запрещается на основании церковных постановлений (Гр. 2),
но церковнослужителям, в сем звании не возбраняется ни 1-й, ни 2-й брак.
Сыновья священнослужителей и причетников, которые не обучаются в дух.
учеб. заведениях и не занимают церковных должностей, могут вступать в
брак без разрешения епархиального начальства. Занимающие должность в церкви
или по духовному ведомству обязаны испрашивать разрешение. Происхождение
невесты от родителей недуховного звания не составляет препятствия к дозволению
брака, при соблюдении, однако же, церковных правил о женах лиц, допускаемых
к восприятию священства. Полн. Собр. Зак. 1871 г., N 49, 382.
Сложившие с себя сан и звание священнослужители и монахи вступают у нас
в брак беспрепятственно. Р.-католическая церковь не благословляет такие
браки.
Арестантам, содержащимся в исправительных арестантских отделениях, запрещается
вступать в брак. Уст. сод. под стр. изд. 1890 г., ст. 297, Зак. Гр. 19.
Ссыльным, до распределения в Тюмени, запрещается вступать между собой
в брак, однако дозволяется жениться в пути на непреступницах. Уст. ссыльн.
изд. 1890 г., ст. 86, 87. По распределении ссыльным вольно вступать в
брак между собой, с отметкой в экспедиции о ссыльных и в Тобольском (ныне
Тюменском) приказе. Женщины, сосланные в Сибирь с лишением всех прав,
могут выходить только за подобных же ссыльных. Ссыльные женщины, перечисленные
после срока в госуд. крестьянки, могут вступать в брак свободно со всеми
лицами, только муж должен дать подписку, что сам не переселится и жену
не вывезет из Сибири. Ссыльным мужчинам дозволяется брак свободно и с
лицами высшего состояния. Там же, ст. 330, 410, 412, 414, 415, 512; Зак.
Гр. 104. Ссыльно-каторжным первого разряда через 3 года, третьего разряда
через 1 год по поступлении в отряд исправляющихся разрешается вступать
в брак как между собой, так и ссыльными. Уст. ссыльн. Ст. 305, 412. О
расторжении браков и о вступлении в новые ссыльно-каторжных поселенцев,
лишенных всех прав состояния и присужденных к ссылке на житье в Сибирь,
с лишением всех особенных прав и преимуществ, см. Уст. о ссыльн., прод.
1893 г., ст. 409, доп. и прим. 501, доп. и прим., 2, 512, прим. и прил.
к ст. 37, прим. 2.
Примечания:
|
