Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 2

§ 39. "Вещественные" правомочия буржуазного собственника

Итак, некоторое различие в формулировке общих статей о праве собственности между кодексами периода промышленного капитализма и периода империализма не является выражением какого-либо принципиального различия в постановке вопроса о собственности в законодательстве того и другого периода. Когда авторы первого проекта Германского уложения, разработанного на рубеже промышленного капитализма и империализма (1888 г.), исключали перечень отдельных правомочий собственника из легального определения права собственности, они по существу повторяли лишь те возражения против этого перечня, которые за полвека до того высказывал старый пандектист Пухта в своем учении о собственности как о "всеобъемлющем господстве над вещью". С другой стороны, мы имели возможность показать, что старые формулы римского права об uti, frui, abuti повторяют не только пандектисты времен Пухты (Вехтер), но и авторы современных курсов гражданского права, притом не только традиционных курсов (Бодри-Лакантинери), но и курсов, впервые появившихся лишь в 1930 г. и отражавших позднейшие течения в буржуазной теории гражданского права (Жоссеран).

В этом проявляется не только консерватизм буржуазной юридической мысли[979], но и неизбежное признание того факта, что в условиях капиталистического производства и обращения "вещественные" правомочия собственника (право владения, пользования и распоряжения) являются необходимыми "атрибутами" капиталистической собственности. Показательно, что в отличие от Германского гражданского уложения 1896 г. (§ 903) и Швейцарского гражданского уложения 1907 г. (§ 641), упоминающих только о праве собственника на распоряжение вещью, буржуазные кодексы самых последних лет говорят не только о праве собственника распоряжаться вещью, но и о его праве пользоваться ею (ст. 23 книги о собственности Итальянского уложения)[980]. Несмотря на все структурные и иные изменения, империализм остается капитализмом, и основные закономерности капиталистического хозяйства как хозяйства товарно-капиталистического сохраняют свою силу и в период господства финансового капитала. "Империализм... не перестраивает и не может перестроить капитализма снизу доверху. Империализм усложняет и обостряет противоречия капитализма, "спутывает" со свободной конкуренцией монополии, но устранить обмена, рынка, конкуренции, кризисов[981] и т.д. - империализм не может. Империализм есть отживающий, но не отживший капитализм, умирающий, но не умерший" (В.И. Ленин)[982].

Создание, присвоение и раздел прибавочной стоимости между капиталистическими собственниками по-прежнему предполагает наличие у промышленного (функционирующего) капиталиста "вещественных" правомочий собственника на средства производства и продукты производства. Приведенное выше положение Маркса о том, что, пока весь продукт не продан, произведенная промышленным капиталистом эксплуатация рабочего "не реализуется как таковая для капиталиста"[983], сохраняет силу и для современной стадии капитализма. Поэтому и современный буржуазный закон, а вместе с ним и современная буржуазная теория гражданского права, признает право собственности (включая все его "вещественные" правомочия) на средства производства в их натуральной форме за промышленным капиталистом, интересы же денежного капиталиста охраняет при помощи всей совокупности других юридических средств, в частности путем обеспечения его прав по участию в акционерных предприятиях и разнообразных монополистических объединениях, спекулятивных финансовых операциях с акциями и облигациями и т.п.

Раскрыть действительные отношения капиталистической собственности, скрываемые за анонимной акционерной формой и всеми договорными "комбинациями", финансовый капитал не может и не хочет, и буржуазное право ставит своей задачей именно скрыть эти отношения за абстрактной формой буржуазной собственности и абстрактной категорией буржуазного юридического лица (в первую очередь за акционерной формой капиталистического предприятия).

Лишь в моменты наиболее острых столкновений между интересами различных групп финансового капитала империалистическое государство вступает на путь частичного раскрытия подлинного "лица" акционерных предприятий, как это имело место во время первой и второй мировых войн по отношению к предприятиям с участием неприятельского капитала (ср. составление "черных списков", установление специального контроля или секвестр "неприятельских" предприятий и т.п.)[984]. Вне этих моментов буржуазное государство лишь в виде редкого исключения допускает выявление действительного собственника (носителя так называемой "хозяйственной" собственности), скрывающегося за спиной формального собственника (в лице Treu-händer, trustee и т.п.)[985]. Поскольку в этом сокрытии подлинного лица собственника за фигурой формального собственника заинтересован в первую очередь финансовый капитал, использующий разнообразные формы доверенного управления и фидуциарной собственности для прикрытия своих действительных отношений и разнообразных спекулятивных комбинаций, буржуазное право с большим трудом решается на выявление действительных собственников перед лицом суда или фиска[986].

Таким образом, империалистическое государство не может и не хочет отказываться от внешней, "осязаемой" формы права собственности с ее "вещественными" правомочиями. В условиях товарного производства и обращения отдельные фазы превращения капитала (денежного, производительного и товарного) по-прежнему нуждаются в признании за промышленным (функционирующим) капиталистом права владения, пользования и распоряжения средствами производства в их натуральной форме. В частности, и акционерная форма капиталистических предприятий, давая возможность продать многомиллионное предприятие - с огромными земельными площадями, копями, рудниками и лесами, фабричными корпусами и сложнейшими сооружениями - путем простой передачи контрольного пакета акций, не устраняет значения "вещественных" правомочий капиталистического собственника для самого акционерного общества. Оно должно иметь "обычное" право собственности на принадлежащие ему средства производства в их натуральной форме - право собственности, закрепленное и оформленное в соответствии со всеми предписаниями буржуазных гражданских кодексов о порядке приобретения и отчуждения права собственности на соответствующий вид имущества, в первую очередь на все виды недвижимых имуществ. Ибо само акционерное общество в целом выполняет функцию промышленного капиталиста[987] и нуждается в закреплении за ним права владения, пользования и распоряжения соответствующими средствами производства в их натуральной форме.

Это приурочение права собственности к промышленному капиталисту, к "вещественным" правомочиям капиталистического собственника, является одним из выражений фетишизации общественно-произ-водственных отношений капиталистического общества, а вместе с тем и их мистификации, в частности их юридической мистификации. Ряд отношений капиталистической собственности скрывается за иными юридическими отношениями, чем право собственности (в его признанной буржуазным законом форме), маскируется[988] путем разнообразных юридических сделок, действительная сущность которых так гениально была раскрыта Марксом в его "Капитале". Одной, хотя бы доведенной до предела максимальной абстракции, формы права собственности оказалось недостаточно для юридического опосредствования всех отношений капиталистических собственников[989]. Потребовался весь сложный механизм акционерных и иных торговых товариществ, разнообразных банковских и биржевых сделок, хитроумнейших новых комбинаций, скрытых за традиционными типами договоров, известными буржуазным кодексам, чтобы реализовать всю систему капиталистической собственности в период империализма. Именно поэтому так трудно найти такое определение права капиталистической собственности, которое могло бы правильно формулировать основные его черты, установленные самим буржуазным законом, и вместе с тем дало бы, возможно, адекватное выражение всем отношениям капиталистической собственности как отношениям капиталистического присвоения, как отношениям капиталистической эксплуатации[990].

Подводя конечный итог, мы можем сказать: "вещественные" правомочия представляют собой необходимый элемент юридического опосредствования отношений капиталистической собственности в целом и правовой позиции промышленного (функционирующего) капиталиста, но не правовой позиции денежного капиталиста, скрытой под "маской" иных правовых форм.

Примечания:

[979] Характерно, что и Гедеман, призывавший "покинуть догматическую почву BGB", которое полностью приводит в своих положениях о собственности старую формулу "господства над вещью", собственности, как обладания "мертвой вещью" (die tote Sache), а не собственности, как "живого явления", тем не менее считал себя обязанным в своем курсе вещного права "все время возвращаться к школьной (академической. – А.В.) трактовке" всех проблем (Sachenrecht, S. 65).

[980] Ср. § 765 Китайского гражданского уложения, следующего в своих постановлениях о праве собственности за кодификациями империалистических государств.

[981] Речь И. В. Сталина на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 9 февраля 1946 г.: "Марксисты не раз заявляли, что капиталистическая система мирового хозяйства таит в себе элементы общего кризиса и военных столкновений, что ввиду этого развитие мирового капитализма в наше время происходят не в виде плавного и равномерного продвижения вперед, а через кризисы и военные катастрофы" (Госполитиздат, 1946, стр. 6).

[982] В.И. Ленин. Соч., т. XX, стр. 297; см. также т. XIX, стр. 89–90, 141–142, 151 и 166; т. XXI, стр. 416.

[983] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. 1, стр. 262.

[984] Howard, op. cit., p. 11–12, 36–43, 60–62. – И.С. Перетерский и С.Б. Крылов. Международное частное право. 1940, стр. 67 и 76–77.

[985] Ср.: Kober im Staudingers Kommentar zum BGB (Bd. III 1, S. 287–288) и заключение имперского финансового суда от 8/VI 1926 г. (RFH 19/126); см. также: Kartell-Rundschau, 1935. Н. 6, S. 455–457.

[986] Ср.: Эдуард Дженкс. Английское право. Перевод Л.А. Лунца. 1947, стр. 127–128.

[987] Ср. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. 1, стр. 475.

[988] Там же, т. XVIII, стр. 335.

[989] Мы не говорим уже о той роли, которую играет в реализации отношений капиталистической собственности договор купли такого "специфического товара", как рабочая сила (ср.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVII, стр. 185).

[990] Социалистическая собственность и в этом отношении принципиально противоположна капиталистической. Она не только не нуждается в какой-либо мистификации, но и не допускает ее. "Если мы представим себе не капиталистическое общество, а коммунистическое, – писал Маркс в т. II "Капитала", – то прежде всего совершенно отпадает денежный капитал, следовательно, отпадают и маскировки сделок, которые благодаря ему возникают" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVIII, стр. 335; ср. т. XVII, стр. 89).