Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 2
§ 1. Общая характеристика обязательственно-правовых средств охраны социалистической собственностиИски об истребовании государственного, колхозного, кооперативного и иного общественного имущества из чужого незаконного владения непосредственно приводят к возврату основных и оборотных средств в их вещественной форме (в натуре) тем социалистическим организациям, которые управомочены на их владение по одному из указанных выше оснований[1337].
Если эти иски значительно реже встречаются все же в судебной и арбитражной практике, чем обязательственные иски, направленные на охрану социалистической собственности, то это обусловливается следующим:
1) вещный иск об истребовании государственного, колхозного, кооперативного и иного общественного имущества на основании ст. 59 и 60 ГК, а также ст. 98 и 170 ГК или по аналогии с ними может быть предъявлен лишь в отношении индивидуально-определенного имущества или имущества, определяемого по общему правилу родовыми признаками, но оказавшегося индивидуализированным в данном конкретном случае[1338];
2) названный иск может быть предъявлен лишь при условии, что истребуемое имущество имеется у ответчика в натуре на момент предъявления иска[1339];
3) он становится излишним в том случае, когда имущество социалистической организации, оказавшееся в чужом незаконном владении в результате чьих-либо преступных действий, возвращается ей как вещественное доказательство в порядке ст. 69 п. 4 УПК, в случае отсутствия спора о принадлежности этого имущества, который подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства[1340] или в порядке ст. 331 УПК, если оно не является вещественным доказательством по делу и в отношении права на него также не возникает спора, разрешаемого в порядке гражданского судопроизводства;
4) вещный иск об истребовании имущества на основании ст. 59 ГК отпадает и в том случае, когда имущество подлежит возврату в силу существующих между его собственником или социалистической организацией, управомоченной на оперативное управление им, и другой стороной договорных отношений[1341].
В силу ст. 174 ГК наниматель обязан по окончании срока договора сдать имущество со всеми принадлежностями в исправном виде. Та же обязанность сдать индивидуально-определенное имущество, полученное от собственника или от социалистической организации, управомоченной на оперативное управление имуществом, лежит и на безвозмездном пользователе, подрядчике, перевозчике, хранителе и др. Во всех указанных случаях обязательство по возврату имущества и все расчеты по нему регулируются нормами о соответствующем типе договора и условиями заключенного между сторонами договора, а не ст. 59 ГК. Это - обязанность одной стороны по договору перед другой, а не фактического незаконного владельца перед собственником (или социалистической организацией, управомоченной на оперативное управление имуществом), с которым он не связан договорными отношениями. Но как бы ни разнились условия возврата имущества, условия расчетов и ответственности за целость и сохранность имущества по каждому из названных договоров от условии возврата, расчетов и ответственности фактического незаконного владельца по ст. 59 ГК, обязательственное право своими средствами обеспечивает собственнику или организации, управомоченной на оперативное управление имуществом, тот же хозяйственный и правовой результат, как и виндикационный иск: возврат индивидуально-определенного имущества (предмета договора) в натуре.
:В плане разграничения исков должен быть разрешен и вопрос о так называемой конкуренции исков.
Социалистическая организация, сдавшая по договору принадлежащее ей имущество в аренду или во временное безвозмездное пользование, в ремонт, для перевозки или на хранение, имеет право истребовать его на основании подлежащей нормы закона (ст. 174 и 227 ГК) и заключенного ею договора. Вправе ли она, однако, вместо соответствующего договорного иска предъявить иск об истребовании принадлежащего ей имущества на основании ст. 59 ГК - на том основании, что ее контрагент, не возвративший в срок или по востребованию кредитора (ст. 111 ГК) находившееся в его временном владении чужое имущество, превращается из законного владельца в незаконного? Иначе говоря, принадлежит ли кредитору право выбора между договорным и виндикационным исками?
Ссылаясь на те трудности, которые испытывали собственники при истребовании своего имущества от неисправных контрагентов в условиях военного времени, и на возможные затруднения в доказывании наличия договорных отношений и в условиях мирного времени, некоторые цивилисты высказались за допущение конкуренции виндикационного и договорного исков как по действующему законодательству, так и с точки зрения будущего гражданского законодательства[1342].
Подобное предложение не соответствует ни действующему праву, ни задачам будущего гражданского законодательства.
Если бы собственник индивидуально-определенного имущества (или госорган, управомоченный на оперативное управление закрепленным за ним имуществом) предъявил к контрагенту, которому он передал свое имущество по договору имущественного найма, безвозмездного пользования, подряда и т.п., иск об его возврате на основании ст. 59 ГК, контрагент - при наличии соответствующих предпосылок - вправе был бы возражать против этого иска путем ссылки на законность его владения и на отсутствие у кредитора права на досрочное истребование имущества. Тем самым на разрешение суда был бы поставлен вопрос о существующих между сторонами договорных отношениях, в силу которых ответчик имеет (или, напротив, уже не имеет) право на владение спорным имуществом. Если бы ответчик к моменту предъявления иска уже утратил право на владение имуществом или вообще был бы обязан вернуть его по первому требованию кредитора (ср. ст. 111 ГК), требование кредитора - собственника имущества подлежало бы все равно удовлетворению не на основании ст. 59 ГК, а на основании тех положений ГК (например, ст. 174)[1343] или другого закона, которыми регулируются договорные отношения данного типа. В соответствии с теми же положениями и с условиями договора, а не в соответствии со ст. 59 ГК, должны быть произведены и расчеты между сторонами по возвращаемому истцу имуществу Так, например, расчеты собственника с нанимателем должны производиться на основании ст. 174-179 ГК и общих норм обязательственного права о последствиях неисполнения обязательства (ст. 117-118, 121 и др. ГК), а не на основании ст. 59 ГК о расчетах между собственником и незаконным владельцем по доходам и произведенным незаконным владельцем необходимым затратам.
На необходимость применения норм о соответствующем типе договора при наличии договорных отношений между сторонами указала и ГСК Верховного суда СССР в определении от 25 декабря 1946 г. по делу N 36/116. Собственник часов, отданных ответчику в починку и у него украденных, требовал возмещения стоимости часов. Народный суд удовлетворил иск, Верховный суд Азербайджанской ССР отменил это решение на том основании, что размер иска не доказан и что суду следовало, руководствуясь ст. 59 ГК, обязать ответчика вернуть спорные часы, а не их стоимость. ГСК Верховного суда СССР признала ссылку на ст. 59 ГК неправильной: "Правоотношения, возникшие между сторонами, относятся к договору подряда, и, следовательно, решая спор... суд должен руководствоваться не ст. 59 ГК... а ст. 236 ГК, определяющей ответственность подрядчика перед заказчиком за сохранность предмета договора подряда"[1344]. В определении от 21 октября 1944 г. по делу N 575 ГСК Верховного суда СССР указала, что в случае кражи вещей, сданных собственником на хранение, суд не имел оснований для применения ст. 59 ГК, но должен был квалифицировать отношения сторон как вытекающие из договора хранения и, исходя из этого, определить ответственность хранителя (поклажепринимателя)[1345].
Если, напротив, наличие договорных отношений между собственником и владельцем спорного имущества не может быть установлено, незаконный владелец должен быть привлечен к ответственности именно на основании ст. 59 ГК либо на основании ст. 403 ГК в случае утраты имущества по его вине[1346].
Тем более недопустим отказ собственнику-колхозу в возврате его имущества со ссылкой на непредставление договора с незаконным владельцем. Колхоз им. XVIII партсъезда предъявил иск к совхозу N 275 о взыскании 5 косилок и 4 плугов. Народный суд отказал в иске, исходя из того, что истец не представил договора о передаче им имущества совхозу. ГСК Верховного суда СССР в определении от 3 ноября 1947 г. (по делу N 1128) признала, что, "поскольку исковые требования сводятся к передаче колхозу принадлежащего ему на праве колхозной собственности имущества, суду надлежало рассмотреть иск согласно ст. 59 ГК, и отсутствие договора не могло служить основанием к отказу колхозу в иске"[1347].
Таким образом, при наличии определенного фактического состава собственник имущества, находящегося в чужом незаконном владении, должен предъявить иск, исходя именно из этого фактического состава как основания предъявляемого им иска (п. "г" ст. 76 ГПК). Поскольку он вправе "во всяком положении дела изменить основание иска" (ст. 2 ГПК), он может, предъявив договорный иск и оказавшись не в состоянии представить суду необходимые доказательства в обоснование этого иска, предъявить требование о возврате ему спорного имущества на основании ст. 59 ГК. Это требование должно быть удовлетворено судом, если, во-первых, представленные ответчиком и привлеченные самим судом (ст. 5 и 118 ГПК) доказательства также окажутся недостаточными для установления договорных отношений между сторонами и если, во-вторых, будут доказаны право собственности истца и незаконность владения ответчика. Такой переход собственника-истца в процессе рассмотрения дела от договорного иска к виндикационному не означает признания за ним права на выбор между этими двумя исками, т.е. не означает допущения конкуренции исков. Суд и по заявлению собственника-истца, и по собственной инициативе переходит от одной квалификации предъявленного истцом иска к другой именно потому, что в процессе рассмотрения дела указанные истцом в обоснование его договорного иска обстоятельства оказались недоказанными и что доказанным оказалось основание виндикационного иска.
Поэтому недопущение конкуренции договорного и виндикационного исков не влечет за собой ни ущемления права собственника-истца, ни понижения активности советского суда. Оно обязывает лишь суд определить действительные отношения в соответствии с установленными им фактическими обстоятельствами, правильно применить к этим отношениям надлежащую норму закона и всем этим обеспечить установление объективной истины по делу.
Недопущение конкуренции исков ориентирует советский суд на правильное установление тех юридических фактов, исходя из которых (на основе которых) суд должен установить действительные отношения сторон и применить к ним надлежащую норму закона. Напротив, предоставление истцу права выбора между различными основаниями иска - прежде чем выяснится невозможность для истца обосновать свой иск на том из них, на котором он в первую очередь должен быть обоснован, - могло бы в ряде случаев направить производство по делу по неправильному пути. Право истца во всяком положении дела изменить основание иска (ст. 2 ГПК) должно быть понимаемо как его право перейти от одного основания к другому после того, как выяснится невозможность установить обстоятельства, которыми должен быть обоснован надлежащий иск, например иск о возврате сданного в наем имущества (ст. 174 ГК). Лишь после того, как, несмотря на всю проявленную сторонами и самим судом активность, эти обстоятельства все же оказалось бы невозможным установить, истец может изменить основание своего иска и перейти, например, от договорного иска к виндикационному. При такой постановке вопроса недопущение конкуренции исков не означает ни сужения прав истца, предоставленных ему ст. 2 ГПК, ни тем более понижения активной роли советского суда, установленной ст. 5 ГПК.
Высказываясь против конкуренции вещного и договорного исков, некоторые авторы не проводят различия между конкуренцией исков и переходом в любой стадии процесса от договорного иска к виндикационному при указанных выше условиях. Переход от обязательственного иска к виндикационному представляется им практически бесплодным, ибо доказать наличие права собственности истец, предъявляющий обязательственный иск, не сможет, не доказав характера договорных отношений между ним и ответчиком, не доказав, что вещь была получена ответчиком по такому юридическому основанию, которое не перенесло на него право собственности[1348]. Мы готовы допустить, что в ряде случаев истец окажется не в состоянии доказать ни основания своего обязательственного иска, ни основания виндикационного иска, право на переход к которому предоставлено ему ст. 2 ГПК. Но наряду с этими случаями могут быть и другие, когда представленные истцом и собранные судом по его собственной инициативе доказательства (ст. 5 и 118 ГПК) окажутся все же достаточными для установления права собственности истца, в то время как ответчик не сумеет представить доказательств наличия тех договорных отношений, в силу которых он отказывал истцу в возврате спорного имущества[1349]. Разве при таких условиях истцу может быть отказано в его праве на изменение основания иска?
Нельзя согласиться и с утверждением, что переход от договорного иска к виндикационному в порядке изменения основания иска (в силу ст. 2 ГПК) уводит суд в сторону от разрешения стоящей перед ним задачи установить объективную истину, что он допускает возможность неправильной квалификации отношений сторон[1350]. Если первоначальное основание иска оказалось недоказанным, поскольку судом не было установлено наличие договорных отношений между сторонами, то задача суда по нахождению объективной истины по делу заключается именно в том, чтобы установить, каковы же действительные отношения сторон, раз указанное истцом основание отпало и заменено им новым основанием. Более того, суд в силу ст. 5 ГПК вправе и обязан по собственной инициативе установить действительные отношения сторон и тем самым определить надлежащее основание иска, если этого не сделал сам истец[1351]. В этом выразится та же активная роль советского суда, как и в определении им надлежащего основания иска в тех случаях, когда истец, излагая в исковом заявлении обстоятельства, служащие основанием иска, и представляя доказательства, подтверждающие его действительное требование к ответчику (п. "г" ст. 76 ГПК), допустит ошибку в квалификации предъявляемого иска[1352], например предъявит виндикационный иск вместо договорного, или наоборот. Если бы истец формулировал свое требование о возврате вещи, не имеющейся уже в натуре у ответчика, как виндикационный иск по ст. 59 ГК, дело суда - дать правильную квалификацию этому требованию и присудить ему на основании ст. 403 или ст. 399 ГК другое имущество того же рода - при условии, что оно у ответчика имеется, - или соответствующую денежную сумму.
:Если имущества, подлежащего истребованию из чужого незаконного владения на основании ст. 59 и 60 ГК, уже нет во владении ответчика, то в зависимости от конкретных обстоятельств, при которых оно поступило во владение истца и вслед за тем выбыло из его владения, к нему может быть предъявлен либо иск из причинения вреда (ст. 403 ГК), либо иск из неосновательного обогащения (ст. 399 ГК). Предпосылкой предъявления первого иска является виновное поведение незаконного владельца либо при завладении чужим имуществом, либо при его истреблении (уничтожении) и производительном или личном потреблении, а также при его отчуждении неизвестному лицу, к которому законный владелец имущества лишен возможности обратиться с иском об истребовании имущества в натуре на основании ст. 59 и 60 ГК. При отсутствии вины ответчика как в самом завладении чужим имуществом, так и в создавшейся невозможности возврата этого имущества в натуре он отвечает перед законным владельцем на основании ст. 399 ГК[1353].
Было бы неправильно думать, что переход от иска об истребовании имущества в натуре по ст. 59 и 60 ГК к иску из причинения вреда по ст. 403 ГК или из неосновательного обогащения по ст. 399 ГК всегда лишает истца возможности добиться непосредственного восстановления вещественного состава его имущества. Как было уже указано, не только на основании ст. 403 и 410 ГК, но и на основании ст. 399 ГК суд и арбитраж могут присудить истцу другое имущество того же рода.
Постановлением от 10 июня 1943 г. "О судебной практике по искам из причинения вреда" Пленум Верховного суда СССР предложил судам применять ст. 403-415 ГК лишь к возмещению вреда, возникшего вне договорных отношений, и определять ответственность за вред, причиненный неисполнением обязательства по договору или обязательства, возложенного на ответчика в силу закона, в соответствии с условиями договора (ст. 117-122 ГК) или по правилам закона, регулирующего данное правоотношение[1354].
Этим постановлением лишний раз подтверждается недопустимость конкуренции исков в советском гражданском праве (в указанном выше смысле). Недопущение конкуренции виндикационного иска с договорным или договорного иска с иском о причинении вреда, либо с иском из неосновательного обогащения не исключает, однако, возможности соединения этих исков в одном процессе не только при иске одного истца к двум соответчикам, но даже при споре между одними и теми же сторонами. Так, например, государственное предприятие, груз которого по вине железной дороги был реализован в качестве бездокументного по заниженным ценам сначала дорогой, а затем соответствующей сбыто-снабженческой организацией, не принявшей со своей стороны мер к установлению действительной стоимости груза, может предъявить иск из договора перевозки к железной дороге и иск из причинения вреда к сбыто-снабженческой организации[1355]. Собственник имущества, проданного с торгов, признанных незаконными, вправе требовать возврата ему имущества в натуре[1356]. В случае невозможности возврата имущества в натуре он вправе требовать от приобретателя возмещения действительной стоимости имущества в пределах неосновательного обогащения, а с должностных лиц, допустивших злоупотребления при производстве торгов, - возмещения причиненных ему убытков (постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 26 января 1931 г., прот. N 1)[1357].
Значительно сложнее вопрос о соединении исков при споре между одними и теми же сторонами. Поскольку ст. 59 ГК регулирует лишь расчеты между собственником и незаконным владельцем по полученным владельцем доходам и по произведенным им затратам и не оговаривает особо - в отличие от ст. 400 ГК - ответственности незаконного владельца за произведенное или допущенное им ухудшение имущества, возникает вопрос: по какому основанию и при каких условиях собственник может потребовать от незаконного владельца возмещения причиненного ему этим ухудшением ущерба? При виновном ухудшении истребуемого на основании ст. 59 ГК имущества казалось бы наиболее целесообразным признать за собственником право на дополнительный к его основному требованию по ст. 59 ГК иск - иск по ст. 403 ГК - и соответственно право на устранение допущенного ухудшения либо на возмещение убытков по ст. 410 ГК. Присоединение деликтного иска к виндикационному было бы оправдано наличием особых оснований для каждого из них, поскольку ст. 59 ГК включает в содержание виндикационного иска только основное требование собственника о возврате имущества и дополнительное требование о возврате или возмещении доходов.
Примечания:
|
