Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Победоносцев К.П.
Курс гражданского права. Часть вторая: Права семейственные, наследственные и завещательные.
§ 67. Условия, ограничивающие право собственности, владение и распоряжение. – Соединение пожизненного владения с правом отчуждения и с правом избрания наследника. – Примеры из судебной практикиНаиважнейшие и наиболее сложные условия, помещаемые в завеща-ниях, относятся
к ограничению права собственности и составных его частей и принадлежностей,
в лице того, кому назначается имущество. Не всегда бывает легко и удобно
определить, насколько эти ограничения противоречат общему закону собственности
и вотчинного владения. Праву собственности присвоено законом значение
безусловного права; отсюда можно заключить, что всякое условие или ограничение,
в существе несовместное с правом собственности, отсекается от него, как
недействительное. Однако же, с другой стороны, общий закон допускает ограничения
права собственности по воле вотчинного владельца и отделение от него прав,
входящих в состав его: владения, пользования, распоряжения; следовательно,
невозможно отрицать, что поколику возможно установление ограничений вотчинного
права путем договорного соглашения владельца с посторонним, коего он припускает
к сему праву, потолику же возможны ограничения, исходящие от воли вотчинника
путем завещания. Разница здесь только в лице и по времени: в договоре,
ограничивая свою вотчинную власть и допуская чужое участие, вотчинник
оставляет при себе право собственности в существе неприкосновенным; в
завещании он переводит после себя право собственности на другое лицо с
ограничениями, и тоже должен оставить его в существе неприкосновенным.
Итак, для верного обсуждения законности всех подобных условий надлежит
прежде всего уяснить себе смысл воли завещателя, затемняемый нередко невразумительными,
двусмысленными и противоречивыми выражениями акта. Какое именно право
хотел предоставить завещатель? Передает ли он указанном лицу право собственности
на имение? В таком случае установленные условия владения, пользования
и распоряжения получают вид ограничений, и надлежит рассудить, сообразны
ли сии ограничения с существом права собственности, которое закон разумеет
безусловно. Или завещатель в назначении своем имел в виду не передать
свое право собственности, а выделить из него особливое право владения
и пользования имуществом на изложенных условиях и передать оное указанному
лицу, а сам переход права собственности оставил без прямого определения?
Насколько устанавливаемые ограничения против общего закона собственности,
и этот вопрос не может быть разрешен отвлеченно, одной логикой закона.
Разрешение его зависит не только от особенностей каждого законодательства,
но и от особливой цели, которую каждое законодательство имеет в виду при
установлении закона собственности, и от взгляда на собственность, господствующего
в обществе. Так, напр., французская практика не благоприятствует условию
- не продавать и не закладывать имение, потому что во французском законе
господствует - в силу особливой государственной идеи - стремление содействовать
раздроблению имуществ и свободному обращению их из рук в руки.
У нас должны быть почитаемы недействительными ограничения наследственного
права на родовые имущества, - поколику это право представляется в данном
случае безусловным. Последнюю оговорку необходимо сделать потому, что
в некоторых случаях возможна по закону уступка наследственных прав на
родовое имущество в пользу лица, имеющего одинаковое наследственное право,
и в этих случаях условие не имеет в себе ничего противозаконного. Случай,
о коем упоминает 1086 ст. 1 ч. Х т., есть бесспорный, ибо сим законом
выдачи из родового имения прямо признаны необязательными для наследника.
По смыслу 1011 ст. ограничения во владении и пользовании завещаемым родовым
имуществом не допускается. Но из следующих примеров можно видеть, в каких
случаях нет основания отвергнуть условие, относящееся к родовому имению.
Отец, имея благоприобретенное имение, и частью родовое, завещает благоприобретенное
одному сыну с тем, чтобы он отказался уже от участия в родовом, предоставив
все родовое прочим детям завещателя - братьям или сестрам. Такое условие
не содержит в себе ничего противозаконного, и отвергнуть его, оставив
в силе назначение благоприобретенного имения, было бы крайне несправедливо
и неосновательно. Брат при разделе отцовского имения имеет полное право
отказаться от своей доли в пользу братьев или сестер, которые тоже состоят
наравне в ним наследниками; и такого отказа требует от него отец - в пользу
не постороннего, а тоже прямых наследников его по общему праву. Следовательно,
условие правильно, и сыну надлежит либо подчиниться сему условию, либо
отказаться от завещанного имения. Но представим себе подобное же условие
в пользу дальнейшего родственника, напр., двоюродного брата или в пользу
жены завещателя. Оно будет недействительно, ибо установлено в пользу такого
лица, которое не может участвовать по закону наравне с сыном завещателя
в общем разделе родового имения, не имея при родном сыне завещателя наследственного
права, следовательно, и отказ сына от сего наследства в пользу двоюродного
брата невозможен. А жена завещателя тоже наследует после мужа только указную
часть, которая должна быть ей выделена особо числом и мерой, и наследуя
не по общему праву с детьми умершего, не имеет и права приращения своего
удела, стало быть, ничьим отказом не пользуется.
О примечании к 1011 ст. надлежит заметить, что содержащееся в оном ограничение
относится исключительно к праву завещателя, первого вотчинника, определять
дальнейший переход имения после второго, назначенного по завещанию вотчинника,
т.е. назначать третьего по себе вотчинника к имению, и еще у сего третьего
вотчинника стеснять вотчинное право ограничениями во владении и в порядке
управления. Закон сей имеет в виду непременно третьего вотчинника по завещателе;
но несправедливо было бы распространять силу содержащегося в сем законе
запрещения на волю завещателя относительно ограничений владения и управления
в лице второго вотчинника, кому непосредственно от завещателя предоставляется
имение. Иные расположены толковать сей закон в таком смысле, что завещатель,
предоставляя имение в собственность, не властен уже обставлять владение
назначенного им лица ограничениями, стесняющими у него полноту права собственности.
Закон не дозволяет только ограничения, касающегося перехода вотчинных
прав по смерти второго вотчинника, но на все время жизни его и владения
завещанным имуществом положительно признает право завещателя обязывать
избранного наследника к исполнению некоторых повинностей и т.п. И потому,
кажется несомнительно, что правило примечания к 1011 ст. не препятствует
завещателю ограничивать полное право собственности в лице избранного им
наследника условиями относительно владения, пользования и распоряжения
имуществом, лишь бы сии условия 1) не касались распоряжения на случай
смерти; 2) не были несовместны с правом собственности в существе
его. Итак, при сомнении о законности подобных ограничений и при истолковании
воли завещателя, надлежит принимать в соображение: во-1-х, в чем состояла
воля завещателя и подлинно ли предоставил он имение подлежащему лицу на
праве собственности; во-2-х, ограничения, установленные завещателем, если
относятся ко владению имением при жизни избранного наследника, сообразны
ли с существом права собственности или вовсе несовместны с оным: в последнем
только случае ограничения сии должны быть устранены, как незаконные. С
правом собственности совместны отрицательные и положительные его ограничения,
о коих упоминается в 432, 514 и 541 ст. 1 ч. Х т.; стало быть, завещатель,
в силу полноты прав своих на благоприобретенное имущество, может не только
обязывать избранного наследника денежными выдачами, на время жизни его,
в пользу сторонних лиц, но может также на время только жизни сего наследника
установить в завещанном имении для сторонних лиц право участия в пользовании,
право отдельного владения и может даже стеснить избранного им наследника
в праве на залог и отчуждение имения при жизни, дарственными или возмездными
способами[102]. Не может
он только обязать избранного наследника к совершению таких действий, кои
вовсе уже несовместны с правом собственности, напр., не может обязать
его к отчуждению имущества при жизни (напр., продать имение или подарить
его такому-то лицу). Обязательность таких действий вовсе уже несовместна
с правом собственности. Если признать их обязательными для наследника,
это значило бы, что имение завещано ему лишь во временное владение, а
не на праве собственности; если же суд признал последнее, то не может,
не впадая в противоречие, признать и обязательность для наследника распоряжений,
коими вменяется ему в обязанность отчуждение имения.
А. Шляпина завещала внуку своему Маликову дом с тем, чтобы он сего дома
в течение 25 лет не продавал, не закладывал и никому не передавал, а если
войдет в долги, то и на удовлетворение их дом не должен быть продаваем;
по смерти же Маликова, если будет бездетен, дом должен перейти к сестре
его Кадминой. Когда по смерти Маликова, получившего сей дом, он перешел
во владение Кадминой, она стала отговариваться от долгов Маликова, утверждая,
что брат ее, по завещанию, был только временным владельцем сего дома,
а не собственником, ибо одно право владения или пользования, без права
распоряжения, не составляет еще права собственности. Но Сенат, имея в
виду 420, 423 и 432 ст. Зак. Гражд., признал, что право собственности
на имущество может быть ограничено в распоряжении оным, не теряя своего
существенного значения, и что Маликову было предоставлено завещанием,
хотя и ограниченное, право собственности на дом (Касс. реш. 1869 г., N 1334).
Б. Решением Сената (Касс. реш. 1869 г., N 816) признано на основании
примеч. к 1011 ст., что благоприобретенное имущество может быть завещано
или безусловно, или на известных условиях. Дело шло о завещании, коим
завещан в собственность капитал с тем, что приобретатель по завещанию,
пользуясь процентами, может распорядиться самим капиталом не ранее 28-летнего
возраста.
В. По делу Медведникова (Сборн. Сен. реш. II, N 557) Сенатом признано,
что завещатель мог предоставить свое имущество, из движимости и капиталов
состоящее, детям своим и назначить им определенный срок (до пришествия
младшего сына в 25-летний возраст), до коего то имущество должно находиться
в общем нераздельном их владении, и на капитал должна быть производима
общая торговля.
Г. По делу Прониных (Сборн. Сен. реш. II, N 569) признано, что Пронин,
назначив свое благоприобретенное имение в собственность малолетним детям,
не имел права в то же время передать это имущество в безотчетное и бессрочное
распоряжение жене своей и купцу Козлову, с правом залога и продажи, не
предоставив, однако, лично сим последним ни временного владения, ни даже
права пользования в означенном имуществе.
Д. Гавренев написал: "все имение и капитал предоставляю сыновьям моим
по равным частям, но с тем, чтобы они не могли из оного ничего продать,
ни заложить, ни отчуждать до 35-летнего возраста". До сих пор завещание
законно, ибо завещатель мог ограничить владение наследников в благоприобретенном
имуществе. Но далее он прибавляет: "в случае смерти кого-либо из сыновей
бездетным, наследует дочь моя Прасковья, а если и она умрет, дети ее".
Хотя бы можно было толковать эту прибавку и в таком смысле: "в случае
смерти сыновей до пришествия в 35-летний возраст", во всяком случае она
незаконна, ибо завещатель, определив однажды, что право собственности
на имение переходит по смерти его к детям, не мог затем, на случай их
смерти, определять дальнейший переход имения (Сборн. Сен. реш. II, N 683).
Но той же цели мог бы достигнуть завещатель, когда бы выразил волю свою
в другом виде и употребил иные выражения. Напр., он мог бы сказать: предоставляю
имение сыновьям в срочное и ограниченное владение до вступления каждого
из них в 35-летний возраст. Буде с наступлением 35-летия от рождения каждого
из них сам он будет в живых находиться или в живых будут оставшиеся после
него дети, то ему самому или детям его часть каждого предоставляется в
собственность; буде же ни самого, ни детей в живых не будет, то предоставляется
в собственность дочери моей Прасковье или, за ее кончиной, детям ее.
Е. В деле Калистратовой (Сборн. Сен. реш. II, N 948) завещатель, назначая
дочери приданое, постановил, что все прочее затем имение должно принадлежать
в наследство прочим детям. Дочь оспаривала устранение ее от наследства
в прочем родовом имении, но вместе с тем требовала и назначенного ей приданого.
Сенат рассудил, что если она признает действительной волю отца о назначении
приданого, то должна подчиниться и другому условию, выраженному в завещании,
т.е. отказаться от прочего наследства; или, буде отказывается от приданого,
может требовать себе выдела наследственной части. Правило же 1029 ст.
Зак. Гражд. к сему не относится, ибо назначение приданого зависит совершенно
от воли родителей.
Ж. Щукин завещал свои капиталы (по билетам) сыну с тем, что он должен
вступить в полное распоряжение лишь по достижении 40-лет-него возраста,
а до тех пор пользуется процентами. Сын, не достигнув 40-летнего возраста,
умер и те капиталы оставил по завещанию стороннему лицу - Ивану. Спрашивается:
Иван в своем праве на те капиталы стесняется ли теми ограничениями, которые
постановлены первым завещателем, т.е. обязан ли он ждать полного права
распоряжения до того дня, когда сыну Щукина, если бы он был жив, исполнилось
бы 40 лет? Отвечают: не обязан, и основательно. Если только признано,
что сыну Щукина по завещанию отца капиталы те назначены в собственность,
то надлежит признать, что за силой примеч. к 1011 ст. завещанное Щукиным
имение стало у сына его наследственным и по смерти его не могло ни в порядке
перехода, ни в порядке управления подлежать произволу первого вотчинника.
Нет основания полагать, что это правило прим. к 1011 ст. относится исключительно
до недвижимых имений и что употребленное в статье выражение "в разряд
наследственных" означает только имения, могущие получить свойство родовых.
В сем смысле дело решено Сенатом (2 Общ. Собр. янв. 1870 г.). Сенат рассудил,
между прочим, что из выражений завещателя: "оставляю во владении сыновей;
завещаемый им капитал; хранить от их имени" нельзя не заключить, что завещатель
не имел в виду лишить сыновей права собственности на капитал; возложенные
им на наследников ограничения не противоречат требованиям закона, и завещатель
воспользовался лишь правом устанавливать для наследника тот или другой
способ владения и пользования имуществом.
З. В завещании гр. Буксгевдевна было постановлено: 1. Младший сын его
вступит в полное распоряжение и владение завещанным имением лишь тогда,
когда женится и будет иметь детей; а до тех пор имением должно управлять
назначенное завещателем лицо. 2. Оба сына и законные их наследники до
3 колена не имеют права ни продавать, ни закладывать завещанное имение,
а право это будет принадлежать лишь правнукам их. 3. Если по смерти сыновей
жены их останутся бездетны; то оставшимся наследникам заплатить каждой
из них по 50.000 руб. ассигн. Сенат нашел, что все эти распоряжения противны
законам; то же подтвердил и Государственный Совет (в 1813 году).
И. Завещанием гр. Зубовой имение предоставлено сыну ее с тем, что если
у него будут дети или внуки при его смерти, то имение предоставляется
после него им в собственность, если же он умрет бездетен, - малолетним
Сазоновым. Палата истолковала завещание в том смысле, что имение назначено
в собственность гр. Зубову, и на сем основании отменила последующие распоряжения
завещательницы, как несогласные с примечанием к 1011 ст.
Й. Олонкин по завещанию 1811 года назначил жену свою Настасью опекуншей
и владелицей всего имения; сына Петра устранил от наследства; по смерти
Настасьи - часть имения назначил внуку своему от дочери Ивану Демьянову;
а остальную часть внукам, сыновьям сына Петра, если будут в живых, за
исключением дочерей Петра. Если Иван Демьянов до совершеннолетия умрет,
то вся его часть должна поступить сыновьям Петра Олонкина, когда же сыновей
не будет, то дочерям его. Если же Иван Демьянов достигнет совершеннолетия,
а у Петра Олонкина не будет в живых сыновей, то вся часть, им назначенная,
поступает к Ивану Демьянову. - В силу сего завещания сын Петра Олонкина
Иван, по смерти Настасьи, получил назначенное ему имение, но умер бездетен,
вследствие чего стал требовать сие имение на основании того же завещания
Иван Демьянов. По возникшим против сего спорам сестер Ивана Олонкина Сенат
в 1861 году уничтожил распоряжение завещателя, противное 1011 ст. Зак.
Гражд. и Лопухинскому указу, признав, между прочим, что правило Лопухинского
указа, изданное в 1839 году, не есть новое, но составляет подтверждение
и изъяснение прежних законов и потому должно быть применяемо к завещанию,
составленному в 1811 году (см. Журн. Мин. Юст. 1861 г., N 11).
Пожизненное или срочное владение представляется по завещанию в двух видах.
Оно может быть установлено завещателем без всякого соображения с вотчинными
правами других лиц на то же имение или в связи с таковым соображением.
В первом случае завещатель не определяет вовсе, к кому должно перейти
имение по смерти пожизненного владельца или по истечении срока (закон
указывает в сем случае переход имения к законному по завещателе наследнику).
В последнем случае завещатель указывает именно, кому имение следует в
собственность и кого, стало быть, временный владелец должен признавать
наследником, вторым по завещателе вотчинником. Как скоро воля завещателя
в этом смысле определилась несомнительно, то уже должны быть устранены
всякие условия и ограничения, несовместные с юридическим отношением временного
владельца к вотчиннику, которое непременно следует из основной воли завещателя.
В силу сего отношения невозможно допустить, чтобы временный владелец,
видя прямого вотчинника имению, мог, при вотчинном его праве, расточать
и отчуждать временно владеемое имение. И потому, если бы завещатель, прямо
указав лицо, которое назначает наследником к имению, и другое лицо, которому
отдает то же имение в пожизненное владение, предоставил сему последнему
лицу право заложить, продать, подарить это имение, то надлежало бы заключить
из сего - или что завещатель в сущности предоставил полное вотчинное право
тому, кого назвал временным владельцем, или что предоставление полных
вотчинных прав, при другом явном вотчиннике, несовместно с пожизненным
владением и должно быть устранено, как незаконное. Итак, если суд не примет
первого рассуждения, по смыслу завещания, то второе должен принять непременно.
Иное дело, если по завещанию имение отдано в пожизненное владение одному
лицу и другого наследника не назначено: бывает, что в таких случаях завещатель
пожизненного владельца, коему прямого права собственности не предоставлено,
уполномочивает на залог и на продажу имения, по его усмотрению, или в
случае нужды. С первого взгляда такое распоряжение представляется странным,
ибо пожизненное владение само по себе не согласуется с правом отчуждения,
составляющим принадлежность права собственности; но такое распоряжение
в настоящем случае не будет противозаконно. Владелец остается пожизненным
владельцем, ибо полное право собственности все-таки ему не предоставлено,
в том смысле, что не может он распорядиться имением на случай смерти:
может, если понадобится, продать имение при жизни своей и исчерпать таким
образом полноту предоставленной ему вотчинной власти; но если он сего
не учинил, то имение, по смерти его, вовсе отходит от его личности и обращается
в наследство - кому следует после завещателя. Завещатель бесспорно имеет
законную возможность отделить от своего права собственности на имение
ту или другую из составных частей оного, или составить из сих частей более
или менее полное сочетание, и таковое составное право предоставить по
своему усмотрению избранному лицу, лишь бы только сим назначением не нарушалось
ничье право собственности. В настоящем случае, поелику завещатель никого
не назначил по себе наследником, не нарушил он и ничьего права, ибо право
законных по нем наследников существует по смерти его лишь потолику, поколику
завещатель не отверг или не ограничил сего права своим завещанием, а в
настоящем случае завещатель - в ту меру, в какую усилил право пожизненного
владельца, - ослабил и обусловил предполагаемое право законного своего
наследника. Последний, в силу завещания, не может возражать против залога
и продажи имения пожизненным владельцем и вправе претендовать по смерти
его на сие имение только в таком случае, если оно при смерти пожизненного
владельца осталось неотчужденным. Возможность подобного завещательного
распоряжения допускается и нашим законом. Именно в указе 1814 года (П.
С. Зак. N 25606) предполагается возможным пожизненное владение супруга
по завещанию, с правом заложить и даже продать имение.
Выше изложено, почему надлежит признать незаконным присоединение к пожизненному
владению права заложить и продать имение, предоставленное в собственность
другому; предполагается в сем случае, что завещатель явственно и безусловно
предоставил одному лицу после себя право собственности на то же самое
имущество, которое другого уполномочил продать по его усмотрению. Но возможны
завещательные распоряжения и такого рода: завещаю имение в пожизненное
владение Ивану, с правом заложить и продать оное, или какую-либо часть
оного при жизни, с тем, чтобы по смерти Ивана все, что останется из сего
имения неотчужденным, перешло в собственность Павлу. Здесь нет того противоречия
между правами на одно и то же имущество, которое замечено в вышеприведенном
случае. Там право собственности прямого наследника по завещанию возникает
в минуту смерти завещателя и простирается на то же имущество, которое
отдано другому в пожизненное владение. Здесь, по условию завещания, и
право собственности наследника возникает и предмет его определяется лишь
в минуту смерти пожизненного владельца, так что до той минуты избранное
лицо не имеет еще действительного права ни на какую часть завещанного
имущества и не может воспретить в лице пожизненного владельца никакого
распоряжения сим имуществом, кроме завещательного распоряжения. Следовательно,
в сем случае возможно совместное существование того и другого права, и
наши законы не дают основания к признанию такого отношения, устанавливаемого
волей завещателя, незаконным.
С правом собственности совместны ограничения владения и распоряжения,
имеющие временное и условное значение, но несовместны ограничения, имеющие
свойство безусловного и постоянного. Посему я могу передать свое имение
наследнику в собственность, лишив его притом права на залог и отчуждение
сего имения в течение жизни; но не могут лишить его права завещательного
на сие имение. Могу положить на сие имение повинность в пользу третьего
лица, но с тем, чтобы сия повинность имела свойство временного права в
чужом имении, как то: права угодий, права участия в чужом имуществе и
т.п. Если же сия повинность по свойству своему и по намерению завещателя
составляет самостоятельное вотчинное право, или отчуждение прав собственности,
я не лишаюсь права прямо предоставить сие право завещательным актом стороннему
лицу, но не могу обязать своего наследника, коему предоставляю имение
в собственность, чтобы он сам установил сие право в пользу стороннего
лица или чтобы он сам и его преемники допускали и терпели сие право безгранично.
Напр., в законе постановлено, что право соседа делать окна на соседний
двор или соседнюю крышу составляет уступку прав собственности. Оставляя
свой дом и двор сыну, я могу по завещанию предоставить соседу своему такое
право, т.е. право участия в имуществе; но если я завещаю дом сыну с тем,
что он должен дозволить соседу таковое участие, - это ограничение имеет
силу лишь на время жизни моего преемника, и если мой преемник откажется
передать сие право соседу окончательно крепостным актом (446 ст. Зак.
Гражд.), сосед не может его к сему принудить на основании моего завещания.
Если с правом пожизненного владения завещатель предоставляет владельцу
и право передать имение по смерти своей по своему выбору и усмотрению
(это постановление всего чаще помещают в своих завещаниях мужья, оставляя
имения женам с правом передать его детям по выбору), это последнее право
неуместно и несогласно с законом, ибо невозможно переносить на пожизненного
владельца завещательное право, которое принадлежит только собственнику.
может ли завещатель, не назначая сам наследника к своему имению, предоставить
избрание сего наследника другому лицу, по его усмотрению? Таковые распоряжения
нередко встречаются: всего чаще бывает, что муж, назначая имение жене
своей в пожизненное владение, предоставляет ей передать это имение при
жизни или по смерти своей в собственность тому из детей или родственников,
кого она признает достойным. В подобном случае распоряжение завещателя
нельзя признать законным. По завещанию наследство от завещателя переходит
непосредственно к лицу, избранному его волей. Завещатель не может установить
посредственного наследства, и свою завещательную власть не может никому
передать за себя по доверию или полномочию. Если указанное завещателем
посредствующее лицо получает имение в собственность, как благоприобретенное,
то к нему в силу права собственности вместе с оным переходит и завещательное
право, и вообще право отчуждения и распоряжения, независимо от особого
о сем постановления в завещании первого вотчинника. Если же указанное
посредствующее лицо получает имение только во временное владение, то предоставление
ему права передать, подарить или завещать имение - от имени первого завещателя
- немыслимо. Еще менее возможно допустить предоставление стороннему лицу,
не получающему даже во владение своего имения по завещанию, права избирать
к сему имению наследника по завещателю.
Вышесказанное применяется вполне в назначению наследственному, т.е. к
тому случаю, когда завещатель прямо избирает себе преемника в массе своего
имущества, или в известном цельном имении. Но особливый вид завещательного
назначения составляет по закону (прим. к 1011, 1086 ст.) назначение разным
лицам выдач из имущественной массы, предоставляемой избранному наследнику.
В подобном случае имение прямо передается известному лицу (наследнику
по завещанию с поручением или с обязательством выдать из сего имения,
или на счет ценности и доходов его известную вещь, или определенную ценность
другому лицу от имени завещателя). Здесь, хотя одаренное лицо приобретает
от завещателя и по завещанию, но не прямо, и для осуществления своего
права на завещанное должно обратиться к тому, кому по завещанию переходит
во власть подлежащее имущество и на кого завещатель возложил повинность
исполнения или выдачи. Таким образом, по воле завещателя возникает отношение
между двумя лицами, из коих одно, в силу завещания, имеет право требовать,
а другое обязано исполнить распоряжение завещателя относительно передачи
или выдачи. Это распоряжение, так как и избрание прямого преемника, может
быть или безусловное, или условное. В последнем случае условие передачи
может быть связано или со сроком, или с возможным событием, или с действием,
возможным для одаренного лица, или даже с усмотрением и выбором того,
на чью обязанность возложена выдача. К подобному назначению не применяются
те возражения о законности, кои могут быть сделаны против условных наследственных
назначений, ибо здесь нет прямого, непосредственного перехода от завещателя
к тому лицу, в пользу коего назначение делается. Имение, в известном своем
составе как масса, переходит прямо от завещателя к избранному наследнику,
только с известной повинностью; и этот наследник считается собственником
всего, с обязанностью выделить из массы известную вещь, или уплатить на
счет массы известную ценность подлежащему лицу. Это же последнее лицо
не считается со смерти завещателя собственником завещанной вещи или ценности
(подобно тому, как прямой наследник или преемник по завещанию), но получает
права требовать выдела, выдачи или уплаты от указанного лица, на условии,
поставленном в завещании. С этой точки зрения возможными, т.е. непротивозаконными
надлежит признать такого рода распоряжения:
Завещаю имение брату моему Ивану с тем, чтобы из сего имения выплачено
было детям другого брата моего Петра, буде они достигнут совершеннолетия,
десять тысяч рублей.
Завещаю имение сестре моей Прасковье с тем, что если у сына моего Ивана
будут дети выдавала бы каждому из них на содержание и воспитание по 200 руб.
ежегодно, а по достижении совершеннолетия каждому выдала бы единовременно
по 5000 руб.
Завещаю имение племяннице своей Анне с тем, чтобы внуку моему Ивану,
если он по достижении 17-летнего возраста окажется прилежен к учению,
передала мою библиотеку, а в противном случае предоставила бы ее в пользу
- ской гимназии.
Имеет ли право владелец благоприобретенного имения, завещая часть оного
лицу, коему состоит должным, освободить это лицо от учета соразмерной
части долга в наследственную его часть и возложить ответственность в сем
долге исключительно на наследников другой части благоприобретенного имения?
Напр., Иван завещает благоприобретенное село Покровское Марье, упоминая,
что должен ей 5000 руб., и вместе с тем постановляет, что весь этот долг
обязан уплатить ей Петр, коему назначается другое благоприобретенное же
имение, село Семеновское. Петр не вправе возражать, что соразмерная часть
сего долга должна пасть на долю самой кредиторши Марьи, поколику и она
состоит наследницей после завещателя. В сем случае завещатель Иван был
волен наделить каждого по произволу, и воля его состоит в том, что он
Марье, кроме назначенного имения, подарил и ту часть долговой суммы, которая
подлежала бы в лице ее наследственному погашению, а Петру назначил имение
с повинностью уплатить Марье всю долговую сумму, и на то и на другое завещатель
имел право по закону; но если бы село Семеновское было родовое, то это
распоряжение завещателя было бы необязательно для наследника, за силой
1086 ст. Зак. Гражд., и Петр вправе был бы требовать, чтобы Марья приняла
на себя соразмерную часть удовлетворения в своем долговом требовании на
завещателя.
Условие, чтобы наследники, сколько их ни есть, оставались в нераздельном
владении имуществом - нельзя, кажется, признать обязательным. Хотя продолжение
общего и нераздельного владения зависит от воли и общего соглашения совладельцев
имущества, допускающего раздел, но ни в каком случае не может быть для
них обязательно, ибо по закону достаточно для возбуждения раздела желание,
и одним из совладельцев изъявленное. Согласие (подобно доверию) есть состояние
воли, которого нельзя вынудить или учинить обязательным, и право требовать
себе выдела из общего владения есть существенная принадлежность права
общей собственности.
Не подлежит сомнению, что условием, постановляемым в завещании, не могут
быть нарушаемы права третьих лиц, от завещательного назначения не зависящие.
Таковы права кредиторов не только самого завещателя, но и наследника по
завещанию на удовлетворение из завещанного имения. Возможно ли завещателю
постановить, что завещанное имение не должно быть обращаемо на удовлетворение
долгов преемника по завещанию, сделанных до приобретения сего имения?
Иные полагают, что возможно (таково мнение французского юриста Тролона);
но с сим мнением едва ли можно согласиться у нас, тем более что нашему
закону неизвестно французское учреждение séparation des biens.
Имение, перешедшее по наследству, становится собственностью наследника,
ответственного за все долги его, требующие удовлетворения, когда бы сие
имение ни было им приобретено. По принятии наследства в лице наследника
соединяется нераздельно ответственность по представительству умершего
с ответственностью за личные долги самого преемника, и взыскание по личным
долгам, с той поры как открылось, может быть обращено на имение ответственного
лица, какое только у него в наличности окажется. Основание права кредиторов
на вновь приобретенное должником по завещанию имение не приобретается
ими вновь и не зависит от воли умершего завещателя. Право их существует
само по себе на удовлетворение суммой долга, а средством к удовлетворению
служит им все имущество должника.
Примечания:
|
